Уходящий тропою возврата - стр. 8
– Кто вы такие? Откуда к нам пришли?
Вопрос, заданный на одном из наречий, пленник явно понял.
– Мы из племен шары-кипчак, кочевья наших родов были далеко отсюда за рекой Итиль.
– Действительно далеко. Зачем же вы откочевали из родных степей?
– Стало тесно на родине. Прошлой осенью ханы Баркут и Селюк увели свои орды на полдень. Переправившись через Великую реку, орды пошли за солнцем и перезимовали в степях Тавриды, но там тесно, пришлось воевать со многими родами печенегов, а в конце зимы кочевья повернули на полночь и вошли в эти степи. Здесь хорошо, много выпасов и рядом река. Теперь это будет наша степь.
Хмыкнув, Савар невесело посмотрел кипчаку в глаза. Ему захотелось всадить нож в грудь узкоглазого, поразившего шада такой непосредственностью и простотой суждений. Видите ли, им понравилось, и они решили остаться!
– Так это обе орды кочуют вдоль реки?
– Нет. Это кочует наша орда, хана Баркута. Нас много. Очень много воинов у хана.
– Где же тогда другая орда?
– Хан Селюк повел своих ближе к стороне, в которой заходит солнце, а потом, так же как и мы, повернет на полночь. Он тоже ведет сотни родов. Зачем мешать друг другу в большой и сытной степи?
– А как же печенеги?
– Они уйдут или покорятся.
– Да-а!
– Мы сильны, много молодых воинов хотят испытать себя. Вождь нашего коша, пусть Тенгри даст ему ещё много зим силы, говорил, что ханы уже этим летом поведут в набег воинов. Мы победим и захватим большую добычу. В кочевьях не останется бедняков.
– Куда ханы направят набег?
– Вождь говорил, что урусы обладают большим богатством, но прячут его в своих лесах.
Савар поднялся на ноги, в раздумье отошел к крохотному песчаному пляжику, примыкавшему к стремнине, где высокая поросль камыша расступилась по сторонам. Отблески костра оставили просвет на бегущей реке. В раздумье тянулось время. Менялся первоначальный план действий. С самого начала молодой шад хотел добраться до Киева, попытать счастья, поступив в дружину к тамошнему князю, добиться почета и уважения, осесть в стольном граде. Разговор с кипчаком повернул мысли вспять, неожиданно судьба предоставила возможность отомстить за погибший род.
Много лет тому назад, еще в юности, шад Савар сын Кофина помог вырваться из степей Дикого поля горстке русов. Всего три десятка русских воинов навели шороху в степи, уничтожили много печенежских кочевьев, сотни воинов нашли свою гибель на своей же земле. Вождя русов до сих пор помнят в печенежских станах, называют его не иначе как Степным Лисом. Сотник Горбыль еще тогда приглашал шада приехать погостить. Раньше не было времени, да и повод был отдален пролетевшими годами. Теперь повод был, нужно навестить русича.
– Шад, мясо готово, – Аваз подошел, встал у плеча. – Пленник вам больше не нужен?
– Аваз, он нам сейчас нужен, еще как нужен. Накорми его, сами поедим и спать. Ночь делим для охраны на четверых.
– Шад, отдыхайте. Мы сами покараулим.
– Нет, завтра предстоит трудный день.
День за днем лошади измеряли пройденный путь подковами своих копыт. Позади остались берега Северского Донца, реки, которую русы называют Доном, а греки – Танаисом, меловые горы и степь с ее балками и длинными переходами оврагов. На пути встало березовое царство и показались пышные лапы светлого соснового леса – русское пограничье. В этих местах Савар еще не был. Вспомнил объяснения сотника, принял левее, выводя свой маленький караван к окраине северянской деревни, прилепившейся к окруженной лесной порослью неизвестной Савару реке, прикрытой со стороны степи частоколом маленькой крепостицы. Направил лошадь к потемневшему частоколу, издали обходя стену по кругу, уже зная, что со сторожевых вышек их приметили.