Ударом на удар! Сталин в XXI веке - стр. 25
– По закону? – опять возмутился особист. – А предавал он нашу Родину тоже по закону? Нет уж, спасибо вам за помощь, Марина Сергеевна, а дальше предоставьте НАМ разбираться. Все, идите, идите, – нетерпеливо повторил он.
Смущенно взглянув на Сергея, женщина пожала плечами и, собрав медицинские принадлежности в сумку с большим красным крестом на боку, вышла.
– Сергеев, ты мне объясни, ты – идиот? – словно не замечая сидящего лейтенанта, обратился к сержанту особист. – Тебе же было сказано, позвать фельдшера, а ты кого привел?
– Так не было фельдшера, товарищ политрук. Чи я виноват, хто быв, того и позвал, – невольно приняв стойку смирно, ответил сержант и бросил на лейтенанта взгляд, полный такой злобы, что Сергей чуть снова не упал с табуретки.
– Вот она члену военного совета все об увиденном расскажет, тогда и узнаешь, кто виноват, – злобно усмехаясь, заметил политрук и тут же вскочил, словно подброшенный неведомой силой. – Товарищ батальонный комиссар… – начал он доклад и замолчал, остановленный кем-то, невидимым Громовым. Из-за спины Сергея, неслышно ступая, вышел невысокий крепыш в форме кавалериста со знаками различия батальонного комиссара.
– Та-ак, – протянул он, осматриваясь. – Дмитриев и Сергеев. Опять вы, суки. Неуемная парочка – баран да ярочка. Точнее – два безмозглых барана. Липуете[14]? Да еще с применением мер физического воздействия? Мало мне втыков за вас перепадало? А сейчас этим делом сам ЧВС фронта заинтересовался…
Изящная двухмоторная машина серебристого цвета совершенно не напоминала тот биплан, на котором Юрий попал в столицу. Конечно, до современных лайнеров, которыми летал последнее время бывший гендиректор, этому самолету было далеко, но все же чувствовалось, что это – пассажирский самолет, а не на скорую руку переделанный «кукурузник».
– Красивый, – обернувшись к сопровождающему, заметил Колганов.
– Да, неплохой. Пассажирский, типа ПС-84. Доставит нас прямо до места, там уже посадочную площадку приготовили.
– Рядом?
– Не волнуйтесь, чуть в стороне и прикрытие – как аэродром для завода. Не демаскирует.
Они взобрались по небольшой металлической лесенке внутрь. Стоящий у дверей летун в комбинезоне жестом пригласил их в глубь салона, где на смешных авиакреслах сидела дюжина человек, одетых, так же как они, в гражданские костюмы. Подниматься по наклонному голому дюралевому полу было непривычно и не слишком удобно, зато кресло оказалось намного лучше того, что он подсознательно ожидал. Никаких особых приспособлений, типа неудобных ремней через плечо или рукоятки для откидывания спинки на кресле не оказалось. Стюардесса также не появилась, зато довольно-таки громко загудели двигатели, разгоняя появившуюся было у Юрия сонливость. Разбег и взлет оказались неожиданно мягкими, практически малозаметными. Уши при наборе почему-то не закладывало, да и той изматывающей тряски на воздушных ямах, которую ждал Колганов и которая так отравила ему предыдущий полет, тоже пока не наблюдалось. Поудобнее устроившись в кресле и с завистью заметив, что его сопровождающий уже спокойно дремлет, Юрий попытался смотреть в иллюминатор. Но и за бортом ничего интересного не происходило. Где-то внизу неразличимо для глаз медленно убегали за горизонт квадраты разноцветной земли, какие-то непонятные скопления, леса, чем-то похожие на изображения на географических картах. Облака, такие разнообразные при наблюдении с земли, отсюда казались одинаковыми, словно вывешенные на солнце для просушки пуховые перины. Посмотрев некоторое время и соскучившись от наблюдаемого однообразия и, мягко говоря, не слишком тихого гула моторов, он задумался о своей дальнейшей судьбе. Понятно, что, собираясь сюда, он подумал обо всем. Но это было там, в спокойном мире две тысячи десятого, на солнечном Кипре, в хорошем отеле.