Ударом на удар! Сталин в XXI веке - стр. 24
Вот по этому следу на них и вышли. Пришлось принимать бой. Первым погиб Антонюк, шедший в тыловом охранении. Он успел подстрелить кого-то из внезапно появившихся из-за деревьев нападавших, но под огнем почти тридцати стрелков выжить было нереально…
– Молчишь, падла?! – Удар по уху, уронивший его с табуретки, был настолько неожиданным, что Сергей действовал на инстинктах, словно во время уличной драки.
Резкий удар ногой в колено… вскочить. Быстро не получается, затекшее от неподвижности тело повинуется с трудом. Еще пропущенный удар… во рту появился сладковатый привкус крови. Зуб выбил, похоже. Ну, скотина, получай!
Неожиданно в голове словно взорвалась граната, и Сергей потерял сознание…
Очнулся он от льющейся на него воды. Вода текла по лицу, затекала в рот, и он стал с наслаждением глотать эти живительные капли.
– Хватит, Сергеев! Видишь, очнулся, скотина, – знакомый голос звучал, словно гром с неба. – Вставай, сволочь, подстилка немецкая. Вставай, падла… – Набор ругательств был прост и безыскусен, автоматически отметил Громов. «Да уж, до старшины-сверхсрочника Тюкалова ему как до неба».
– Вставай, я сказал! – политрук уже орал, и Сергей, напрягая силы, с чей-то помощью поднялся на дрожащие ноги. Голова кружилась, но боли, за исключением уха, он не чувствовал.
– Што, хфихово себя чувствуешь? Не надо было шопротивляться органам. – Только сейчас Сергей заметил, что особист слегка шепелявит и под глазом у него расплывается весьма роскошный синяк. «Нормально я его приложил», – стараясь выглядеть равнодушным, порадовался про себя Сергей и добавил, сплевывая на пол кровавый сгусток: – Врача вызовите.
– Врач-ша?!! – разозлился политрук, а Сергей опять слетел с табуретки от неожиданного удара сзади и ненадолго потерял сознание.
Очнулся он от острого, бьющего в нос запаха нашатыря. Чихнул, попытался отдернуть голову и почувствовал, как в ней оживает боль. Мягкая рука придержала его за затылок, и, вдохнув еще раз обжигающе-очищающего голову воздуха, он почувствовал, как боль постепенно затихает, словно сворачиваясь в клубок где-то в районе затылка.
– Осторожно, товарищ лейтенант, – неожиданно прозвучавший мягкий женский голос заставил его открыть глаза. А дальше они распахнулись во всю ширь уже самостоятельно. Действительно, красивая, похожая на Любовь Орлову, женщина в белом халате, пусть и накинутом поверх формы, совершенно не вписывалась в интерьер кабинета. Тем более что она очень осторожно придерживала его голову своей рукой, а сидящий за столом особист, с обмотанной белым бинтом, словно раненый Щорс, головой, смотрел на это все молча и даже без особой злости. Зато стоявший возле него сержант, коротышка с мрачным, дегенеративным лицом, нервно поглаживающий правой рукой ствольную коробку автомата, глядел так, словно только ждал разрешения передернуть затвор и выпустить в Сергея весь диск.
– Очнулся? Ну и все, Марина Сергеевна, мы можем вас отпустить. Теперь нам с этим гражданином, – особист подчеркнул это слово интонацией, – дальше разговаривать.
– Товарищ политрук, Павел Дмитриевич, у него же гематома на голове и сотрясение мозга, как минимум. Какие расспросы, его по всем законам в госпиталь надо, – словно не заметив ни взглядов, ни интонации, ответила военврач.