Удар змеи - стр. 24

– Не нужно, – отказался князь, наклонился к низкому небольшому оконцу. Зато – забранному слюдой. – Богато живете.

– Василий Ярославович за зажиточного смерда отдал, низкий ему поклон, не бедствовали, – ответила Варя, быстро и ловко рубя в мелкое крошево репу. – Бог даст, и сын в достатке останется.

Она стряхнула крошево в горшок, сыпанула туда же несколько горстей крупы, залила из кадки водой, убрала крышку с топки печи, подхватила горшок ухватом и легко поставила в глубину дышащего жаром зева.

– Прости, княже, что не развлекаю. Да хлопот больно много. Иначе не управиться.

– Так я не развлекаться приехал, Варя, – подошел ближе к женщине Зверев. – Хочу тебе поручение одно важное предложить.

– Иначе, стало быть, и не вспомнил бы, княже? – повернулась она навстречу и глянула прямо в глаза.

Наверное, в этот миг в душе Андрея что-то должно было всколыхнуться, перемениться, вспыхнуть… Увы, он видел перед собой лишь симпатичную женщину. Женщину из своего прошлого, когда-то желанную, любимую. Но теперь – всего лишь давно и хорошо знакомую. И свою Полину князь не променял бы на нее никогда и ни за что.

– Я ведь отсюда в полумесяце пути живу, Варя. – Он не выдержал и отвел взор. – Когда последний раз в усадьбу заезжал, и не помню.

– О прошлом годе… – Оказывается, хозяйка была хорошо осведомлена о его визитах.

– В прошлом году я не приезжал, – поправил он. – В прошлом году меня раненого в беспамятстве к матушке привезли.

– Что случилось? – встревожилась Варя.

– Поранили.

– Сильно?

– Заросло давно.

– Ты бы берег себя, княже… – Ладонь женщины легла ему на грудь.

Но тут в сенях хлопнула дверь, и Варя лишь погладила ворот зипуна:

– Шубу-то снимай. Тепло тут у нас, не закоченеешь.

– Я все сделал, мама! – громко топая, вошел в горницу младший Андрей. – Воды всем налил, лошадям сена задал, сани в хлев закатил, жеребцу княжескому кадку от Пестрашки поставил.

– Молодец, садись за стол… Нет, нет, на угол. Сегодня во главе княжеское место… – Хозяйка еще раз перемешала половником суп, быстро одну за другой наполнила три миски, поставила на стол. В центр водрузила кувшин, быстро расставила легкие тонкостенные стаканчики из бересты, добавила еще две мисочки с квашеной капустой и солеными грибочками, наконец села сама, сложила руки домиком перед собой. Зверев спохватился, что именно он здесь старший по возрасту и по званию, перекрестился, тоже сложил руки и прочитал молитву перед вкушением пищи, благо стараниями супруги, повторявшей ее по три раза в день, успел выучить слова наизусть:

– Отче наш, иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должникам нашим; и не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго. Аминь.

– Аминь! – радостно закончил младший Андрей, вытащил из-за пазухи деревянную ложку и стал прихлебывать горячее варево.

– Сам вырезал, – торопливо пояснила Варя. – Только ею теперь и ест.

– Железной горячо! – с набитым ртом пояснил мальчуган.

– Серебряной, – тихо поправила мама.

– И ею горячо, – согласился тот.

– Серебряной ложки лихоманка боится. И колики брюшные, и грудной жар, – сказал ему Андрей.

– Откель им тут взяться? – легкомысленно парировал его тезка.