Удар молнии - стр. 38
– То есть время не ждет?
– Андерсон сказал, что стоит поторопиться, – ответила Алекс.
– Конечно, только без паники. В половине случаев врачи просто защищают самих себя – они не хотят отвечать перед судом, поэтому все представляют в дурном свете, чтобы потом их нельзя было обвинить, что они не предупреждали. А когда тревога оказывается ложной, все счастливы. Только почему-то никто из этих врачей не думает, какое это испытание для психики. Ради бога, Алекс, ты юрист, ты должна понимать. Не позволяй им испугать себя до полусмерти!
Алекс подняла на него глаза и улыбнулась. Ей стало немного легче и даже неловко, что она так перепугалась. А вот Сэм не испугался. Он убежден, что с Алекс все в порядке. Он не утешает ее и не превращает ситуацию в мелодраму. Напротив, рассуждает рационально и говорит правильные вещи. И внезапно Алекс подумала, что он вполне может быть прав. Даже такой замечательный врач, как Джон Андерсон, мог перестраховаться.
– Как думаешь, что мне теперь делать? – спросила Алекс с надеждой.
– Веди процесс, а к хирургу сходишь, когда будет время. Главное – не волнуйся и не позволяй этим клоунам запугивать тебя. Я готов поставить всю прибыль от моей следующей сделки на то, что затемнение на снимке – всего лишь тень. И ничего больше. Посмотри на себя – ты самая здоровая на свете. И такой останешься, особенно если будешь иногда есть и спать, – с оптимизмом произнес Сэм.
Беседа с мужем подняла Алекс настроение. Ей стало намного легче. Доводы Сэма были разумными, он не беспокоился по пустякам, тревога наверняка ложная. Когда они наконец улеглись и погасили свет, Алекс почувствовала себя гораздо лучше.
Наутро же от ее вчерашнего страха осталось лишь легкое волнение. Проснувшись, она на мгновение вспомнила, что вчера случилось что-то ужасное. Ее мучило нехорошее предчувствие. Но стоило ей окончательно проснуться, как она вспомнила все, что говорил вчера Сэм, и настроение ее снова поднялось. Алекс решила разбудить Аннабель пораньше, и та, сидя за столом, наблюдала, как Алекс готовит завтрак. Перед ней красовался список карнавальных костюмов – накануне Лиз подыскала под ее размер: костюм тыквы, принцессы, балерины и медсестры. Разумеется, Аннабель выбрала принцессу.
– Мамочка, как же я тебя люблю! – воскликнула она, обнимая Алекс за талию.
– И я тебя, – ответила Алекс, одной рукой обняв дочь в ответ, а другой переворачивая на сковороде оладьи. На секунду у нее возникло ощущение праздника, с плеч как будто свалился тяжелый груз. Аннабель счастлива, а Сэм уверен, что тревога по поводу маммограммы ложная. Алекс и сама почти поверила в это. Уходя на работу, она поклялась дочери, что позвонит во время перерыва на ланч.
Страстно поцеловав на прощание Сэма, она поблагодарила его за слова утешения. Сэм махнул рукой:
– Могла мне на работу позвонить, и я бы сказал тебе то же самое по телефону.
– Знаю. Я, наверное, приняла все слишком близко к сердцу. Вот я дурочка, – улыбнулась Алекс.
Впрочем, на ее месте перенервничал бы любой. Она еще раз чмокнула мужа и дочь и помчалась в офис. Брок и все остальные уже ждали ее. Сначала Алекс поговорила с Мэтью Биллингсом. И лишь в четверть двенадцатого вспомнила, что собиралась позвонить хирургу. Быстро набрав номер, она услышала голос медсестры. Алекс объяснила, что хотела бы узнать насчет биопсии. Тут в кабинет за какой-то папкой зашел Брок, заставив ее вздрогнуть; ей хотелось, чтобы он поскорее ушел. Словно прочитав ее мысли, помощник поспешно ретировался. Алекс пожалела, что не заперла дверь. А, впрочем, какая разница – если Сэм был прав, то ничего страшного, что Брок все узнает.