Удача. Фантастический роман - стр. 10
Давно здесь живу, но ко многому не привык, – сказал Семечкин. – Забыл надеть утром штаны. Оказывается, здесь это не принято и наказывается заключением в психдиспансер.
Ртов сидел и что-то жевал, по-стариковски, передними зубами.
– С чертями я гулял, – внезапно заговорил он, – а вот марсиянец в первый раз появился за моим столом. Есть друг у меня, черт, часто вместе за бутылкой сидим.
Ртов вдруг ловко проткнул ползавшую по столу муху вилкой. Отправил ее в рот.
– Так черт делает, – пояснил он. – Такова у него привычка. Еще он выпрыгивает из окна.
– Улетает? – Спросил Алик.
– Зачем улетает! Выпрыгивает и тонет в земле, как будто в воде. Уважают меня черти, древнего пьяницу. Я та самая трактирная оторва, про меня Есенин писал.
Алик знал, что Ромен Ртов – старый цыган, давно отбившийся от своего табора. Слышал это от самого Ртова.
– Ты со мной в психдиспансере лечился, – вдруг сказал Семечкин. – Однопалатники с тобой.
«Ну вот, – подумал Алик, – теперь псих к людям стал приставать. Хорошо, что всего лишь к Ртову».
– И раньше мы встречались, давно, – продолжил Семечкин. – Ты уже долго живешь, больше ста лет – я тебе жизнь продлил. Потом ты известным певцом стал. Почти великим, но тебя в Магадан отправили.
– Не помню, – Отрицательно покачал головой Ртов. – Хотя нет, Магадан чуть припоминаю.
Помолчал и вдруг пропел с неожиданной силой и мощью:
– Восстал на пути Магадан, столица Колымского края. Будь проклята ты, Колыма, что прозвана черной планетою…
– С таким голосом тебе только в ресторане петь, – пробормотал Алик. – Да, тоже человек интересной судьбы.
– Значит, и главврача не помнишь? – Спросил Семечкин, глядя на Ртова. – Бонапарта Васильевича по кличке… Он, помню, всегда говорил: кто первый в психдиспансере халат надел, тот и главврач.
– Зачем жить такому старому, – произнес Ртов. – Давно умирать пора. Но я вот живу, терплю.
– Это что! Я проживаю гораздо дольше, – произнес Семечкин. – Наблюдаю, как на Земле мелькают люди. Быстро, как тени, и я посредине. У меня было много имен и прозвищ. Не столь давно, с пятнадцатого по восемнадцатый век я отбывал в Англии и ее колониях. Тогда меня звали Томас Правдивый, человек, который видит будущее. Удивлялись моему дару прорицателя и неумению лгать. Говорили, что таков мой обет: говорить людям только истину, даже печальную. Многие предполагали, что это обет, данный дьяволу. Иногда считали, что мир, откуда я – это королевство фей. А я будто какой-то волшебник и король этих самых фей. Хотя все совсем не так.
– Увы, ты плохо знаешь фольклор, – сказал Алик. – У фей – королевы, а ты на нее совсем не похож.
– Я подобное всегда отрицал, но мне не верили. А кличку Семечкин присвоил мне в диспансере один друг. Человек оригинального образа мысли, мудрец. Меня в дурдоме и Хоттабычем прозвали, делал я там всякие мелкие чудеса, чуть-чуть помогал. Но там этому вообще мало удивлялись, народ в этом месте такой – сосредоточенный в себе. И вообще, большинство людей не способны жить счастливо, сколько благ им не выдавай.
В углу сидело несколько алкашей. Они все внимательно наблюдали за Семечкиным и Аликом и хрипло посмеивались.
– А ты что, блага выдаешь? – Донеслось оттуда. – Мелкие – это какие? Воду в вино превращать можешь?
– Лучше в водку! – Послышалось там же. Опять засмеялись.