Учитель. Назад в СССР - стр. 21

М-да, оказался бы на моём месте столичный мальчик Егорка, не удивлюсь, если бы он тут же и сбежал, роняя туфли, подальше от деревенской романтики. Хотя пацан армию отслужил, может, и сдюжил бы. Я так точно не сбегу.

– Не переживайте, починим, – засуетились председатель, заметив выломанную штакетину. – Мальчишки балуются, – смутился Иван Лукич. – Мы вам вот тут веточку вишенки подпилим, они и не будут лазать, – смущённо стрекотал Звениконь.

Я продолжал молча наблюдать за представлением, медленно продвигаясь вслед за мужчинами в сторону дома. Иван Лукич снял со столбика привычный деревенский запор: петлю из проволоки, толкнул калитку, и она едва не пришибла незадачливого председателя.

– Ох, я кому-то задам! Никаких отгулов, ироды! Если учитель смоется, вы у меня премий пятилетку не увидите, – тихо прошипел Звениконь. – Я тебя что просил?

– Так я Фёдора отрядил на это дело, – громким шёпотом оправдывался Митрич.

Шёпот у него выходил так себе, но я делал вид, что любуюсь видами и ничего не слышу.

– Митрич! Это что за саботаж? – повысил голос председатель, когда калитка всё-таки распахнулась, но при этом повисла на одной петле. – Простите, Зинаида Михайловна! – сконфузился от собственного выражения.

– Да ничего, я привыкла, – пропела фельдшерица.

Только сейчас я заметил, что девушка вышла из машины и вместе со мной наблюдала за театром двух актёров, но за нами не пошла.

– А я чего? Это всё Рыжий, – философски заметил Митрич.

– Рыжий – это Фёдор? – уточнил я, пытаясь разобраться в местной Санта Барбаре.

– Рыжий – это Николаич, а Фёдор – балбес, – категорично заявил дядь Вася.

После этого я оставил попытки понять, о ком идёт речь. Потому познакомлюсь.

– Вы проходите, Егор Александрович, – натужно улыбаясь, председатель пригласил меня во двор. – Вот там туалет. Ключ… куда я задевал ключ… – Звениконь зашарил по карманам, сам же в это время продолжал выпытывать у Митрича информацию. – Вы уж простите, удобства у нас деревенские, громко мне, и тут же потише дядь Васе. – Ты ему всё объяснил?

– Объяснил, – кивнул Митрич. – А толку?

– Пьёт?

– Пьёт, – подтвердил Митрич.

Председатель тоскливо вздохнул, покосился на меня и поднялся на крыльцо, вытащил ключ из кармана и принялся тыкать в замочную скважину.

– Да не переживайте вы так, починю, – утешил я моих сопровождающих.

И Митрич, и Звениконь тут же смолки, скептически глянули на меня, но комментировать заявление столичного гостя не стали. Я ухмыльнулся: на лицах мужиков читался откровенный скепсис. Ну, поживём – докажем. Главное, чтоб в этой халупе инструменты были. Сделал себе мысленную пометку спросить у Митрича, где раздобыть хотя бы молоток и гвозди, заодно и тряпку с ведром. Думаю, внутри дом такой же запущенный, как снаружи.

– Ну вот вы и дома, Егор Александрович, – радостно возвестил председатель, распахивая двери. – Проходите, не стесняйтесь. Вот тут, значит, сени. Полочка, вешелочка. Печка, стало быть. Дровами мы вас обеспечим, вы не сомневайтесь.

– Готовит в печи надо? – немного напрягся я.

В своей жизни я чего только не пробовал, много чего умел. Но вот готовить в настоящей русской печи не доводилось.

– Что вы, что вы, – замахал Иван Лукич. – Тут у Таисии и кухонька за занавесочкой, и печка электрическая. Вот она, плиточка, и посуда имеется.