Учитель 2. Летние каникулы - стр. 18
Смотрю на женщину, и вижу, как ее лицо искажает гримаса злобы:
– Ты сдохнешь! – шипит она. – Кем бы ты ни был Миша найдёт тебя и убьет! Он таких как ты, пачками валит! Полный подва...
Она осеклась, словно сказанув в приступе ярости что-то лишнее.
Полный подва? Подвал?
– Пошли! – ткнув ее стволом под ребра, указал в сторону двери. – Покажешь мне свой подвал.
В гостиной на первом этаже на ковре из шкуры медведя валяется связанный генерал. Над ним с ножом в руках завис Ишустин и что-то грозно шепчет ему в ухо.
Степаныч с Сергеем сидят на диване, наблюдая за допросом. На их коленях лежат автоматы.
– К нам едут гости! – кричу с лестницы. – Они прибудут очень скоро.
– Что? Кто? – немедленно вскакивает Степаныч.
– Друзья вон этого, - киваю на Селиверстова. – Угрожают, предлагают сдаться.
– Дьявол! – мои спутники переглядываются. И я их понимаю. Одно дело по-быстрому уничтожить нужную цель и смотаться, и совсем другое – вступать в перестрелку. Да не абы с кем, а с людьми из ФСБ.
– Аха-ха, – неожиданно смеется связанный генерал. Смех получился харкающим, вместе с воздухом вылетали капельки крови. – Вам звиздец!
Смех подхватила его жена, которая подняв руки, спускалась по лестнице.
– Молчать! – Ишустин долбанул пленника прикладом по бочине. – Третий, Четвертый давайте на шухер. Кто-то смотрит камеры, кто-то пасет периметр. Выполнять!
Еще перед нападением мы договорились называть друг друга по номерам, чтобы не называть имен. Я был первым, Ишустин – вторым, Степаныч – третьим, ну а Сергею досталась цифра четыре, от которой он был не в восторге.
– Куда ты ее? – спросил следователь, глазами указав на жену Селиверстова.
– Мы пойдем с этой замечательной женщиной в подвал. Она обещала показать что-то интересное, – стараясь, чтобы мой голос звучал очень мило и «пушысто» ответил я.
– Зинка, сука! – внезапно взревел седой и снова застонал от очередного тычка прикладом.
– Да я-то что? – завыла женщина, слезы водопадом полились из ее глаз. – Он сам!
– Пошли, пошли! – я ткнул ее стволом дробовика в спину.
Спустившись с лестницы, мы свернули за угол и оказались перед неприметной, невысокой дверью. Она так органично вписывалась в убранство кухни, что совсем не бросалась в глаза. Неудивительно, что в начале, при быстром осмотре никто ее не заметил. За это нам минус, конечно.
Небольшая, едва освещенная, узенькая лесенка, привела нас в уютный, скромный подвальчик с кучей полок вдоль стен, на которых стояли многочисленные банки с соленьями и вареньями.
Я оглянулся, ища что-то подозрительное. Хм. И что здесь не так?
Что-то здесь должно быть не так. Не зря генерал так среагировал на мою фразу.
Оглядываюсь на Зинаиду. Та стоит в уголке, скромно потупив глаза, вытирая их рукавом халата. Она явно что-то знает, но как заставить ее рассказать это? Не пытать же, в самом деле.
Оглядываюсь, рассматривая потолок, трясу полки, проверяя их на устойчивость. Нет, никакого отклика. Все надежно и прочно.
Наклоняюсь к полу, смотрю на него под углом. А вот тут, у этой стойки, вроде как меньше пыли. Интересно.
Разглядываю, что на ней стоит. Странно, она точно так же заполнена банками, как и ее соседки. Тогда почему на полу перед ними лежит тонкий слой пыли, а тут нет? Внимательно вглядываюсь в пол перед этой полкой и вижу пару тонких, еле заметных, сферических царапин. Словно гигантский циркуль пару раз коснулся его своим заточенным карандашом.