Ученица мертвой белки. Книга 2 - стр. 5

Его лицо выражало суровую решимость. Мартин почувствовал облегчение: нет, не промах, он любит ее. По-своему, но любит.

– Ключ у тебя на груди, – продолжал напутствовать Мартин, – открывает портал. Тебе нужно найти место под землей или место Силы. Отыщи похожее в Кладовой небыли. Я назову тебе день и час, когда, используя ключ, ты должен будешь очутиться в варшавском метро. Оттуда ты проследишь за Янкой и, когда ее схватят, не вмешиваясь, создашь за нее ее же проекцию. Так она избежит разоблачения и дотянет до Академии живой. После действуй по обстановке. Главное – помочь ей выбраться из Академии до того, как она завершит испытание и ляжет на операционный стол. Только учти: не стоит задерживаться долго за пределами Кладовой небыли, все пришлое оттуда быстро исчезает из мира людей.

Охотник понимающе кивнул, ему не требовалось повторять дважды.

– А мне что делать? – спросила Ведьма.

– Охотник призовет тебя в нужный день и час, и ты поможешь ему.

Тропами Кладовой небыли Охотник и Ведьма покинули своего Создателя. Мартин, угаснув силами и в то же время преисполнившись удовлетворения от того, что успелось, и сожаления о несбывшемся, замер на дне каменной тюрьмы в ожидании конца.

Не когда вместо одной ежедневной пилюли ей пришлось проглотить две, и не когда страна снов раньше времени поманила ее, а когда дух ее захватил порыв ледяного ветра, хлеставшего по лицу в противовес лыжам, взрезающим сверкающие кристаллы и по крутому склону заснеженной горы несущим ее вниз. Объятая страхом, она не летела, а безвольно падала, не различая ничего за пеленой снежного тумана. Новый пронизывающий шквал на миг приоткрыл шоры, и она, немея сердцем, обнаружила впереди отвесный излом.

Расстояние до излома стремительно сокращалось, неуправляемое падение на нечеловеческой скорости приближало к обрыву. За каких-то полсотни метров до пропасти она предприняла робкую попытку повернуть лыжи, но полет стрелы не терпит медлительности: время упущено. Шаги требовались решительные, резкие: с неистовым криком, ослепшая от снежной пыли, она рывком вспорола снежный покров, вывернув ход поперек движения. За шаг до критической черты лыжи уперлись в сугроб, правая тут же треснула у внутреннего ребра.

От страха свело конечности и не было мочи сойти со снежного ковра, что обрывался у самых ее ног. Окаянный ветер, как назло, сменился, толкая в спину, а впереди за ковром раскинулся голубой простор, леденя сердце зияющей пропастью и продирая морозными вихрями с высоты небес. С трудом она освободилась от неугодных лыж – те тотчас деревянными щепками сорвались вниз. Перекатившись кубарем, она кое-как отдалилась на безопасное расстояние от обрыва. Хорошенько промассировав ноги, ей удалось подняться.

Одетая в горнолыжный костюм светлых тонов, она смотрела по сторонам: с востока потоком нисходили нити холодного солнца, север и запад пребывали во власти слепящей синевы, а на юге от земли к небу поднимались дымные кольца. В южном направлении были протоптаны следы, и Янка ступала по ним, идя на дым, рассчитывая отыскать жизнь.

Чем отчетливее и гуще становился дым, тем чаще проявлялись на тропе следы. Он обволакивал гостью, давая пищу ее обонянию, и тогда стало ясно, что это не дым, а пар, который исходит от горячих источников, бьющих из-под земли. Горячие купальни, устроенные самой природой, простирались на юг, казалось, до самого горизонта, непостижимо сочетая бьющий из недр жар с мерзлотой заснеженной равнины. Немыслимый симбиоз льда и огня не укладывался в голове.