Ученье свет, а неученье - Тьма - стр. 21
- И гарпия, которое это все охраняет, - хмыкнула лаборантка, обрывая патетические восклицания доцента.
Я невольно усмехнулась в ответ. Это определение как нельзя лучше подходило Агриппине Павловне, но ситуацию не проясняло.
- А попасть-то туда вообще можно? - на всякий случай уточнила я.
Мало ли, какие тут порядки, вдруг придется просить официальное разрешение у ректора или декана. Или у Карпинской лично, например...
- Можно, - загадочно протянул Валентин Петрович. - Но не нужно...
- Вам - возможно, - смерила я его скептическим взглядом. - А мою работу еще можно спасти.
Катерина хихикнула, покосившись на восхищенно присвистнувшего мужчину, и объяснила, как спуститься в столь тщательно охраняемые архивы.
Едва приоткрыв тяжелую дверь и вдохнув слегка затхлый библиотечный запах, я резко остановилась. Что-то было неуловимо знакомое и в тяжелых, бывших когда-то темно-бордовыми, бархатных портьерах, и в вытертом сотнями ног ковровой дорожке на полу, и в портретах отцов-основателей Академии на стенах. И даже в почти неуловимом аромате духов Агриппины Павловны... Я помотала головой. Память мало, что сохранила из моего дошкольного детства, но почему-то до текущего момента я не сомневалась, что неделю назад посетила это учебное заведение впервые.
Прямо передо мной высился монументальный ресепшн, явно старинный, но бережно отреставрированный и покрытый свежим лаком, а за ним простирался зал картотеки. Как пользоваться этим изобретением библиотекарского дела прошлого века, я представляла исключительно теоретически. Впрочем, как и где искать свою опекуншу. То, что ее телефон в рабочее время находился в бесшумном режиме, я выяснила почти сразу.
Что ж, поищем грозную хранительницу этого добра, так сказать, эмпирическим путем, ибо без нее я тут буду блуждать до конца жизни!
Я решительно вошла и осторожно прикрыла за собой дверь. Ковер скрадывал шаги, хотя таиться мне было не от кого, напротив - хотелось активно заявить о своем присутствии. Но не кричать же на всю библиотеку: "Эге-гей! Есть тут кто живой?" Тем более, что здесь мог быть и читальный зал, где сотрудники могли работать с материалами, не подлежащими выдаче на руки...
Бросив взгляд через ресепшн, я снова вздрогнула от внезапно накрывшего дежавю. Старинный телефонный аппарат с позолоченной трубкой и диском, лежащий рядом ежедневник в кожаном переплете и тяжёлая даже на вид перьевая ручка показались мне настолько знакомыми, что под ложечкой противно засосало. Куда меня занесло? Что со мной происходит? И почему это место кажется мне настолько знакомым? Почувствовав легкое головокружение, я коснулась гладкой поверхности дерева...
Несколько глубоких вдохов-выдохов и сжатые до впившихся в ладони ногтей кулаки немного помогли вернуть самообладание. Та-ак... Спокойно, Марина Станиславовна, без истерик. Давай рассуждать логически. Чем занималась Агриппина все эти годы - одному богу известно, так почему она не могла работать здесь и сорок лет назад? Могла. Тем более, если учесть то придыхание и пафос с которым говорил о ней Ветров... Такое отношение за год не воспитаешь, даже зная Агриппину Павловну.
Дышать стало легче, я отлепилась от ресепшена и направилась вглубь зала между стеллажами - должна же быть тут еще какая-нибудь дверь!..