Убить Ангела - стр. 20
Словно во сне, Коломба поднялась и оглядела превратившийся в бойню спортзал. Эспозито продолжал зажимать раны Инфанти, бормоча ругательства и слова утешения. Кровь, вонь, два трупа и один умирающий.
«Возможно, если бы ты осталась на улице, ничего бы не случилось», – сказала она себе. Кожу пощипывало от жженого пороха.
По лестнице спустились двое врачей со сложенными носилками, а за ними – толпа агентов. Отодвинув Эспозито, медики засуетились с кислородными масками и трубками.
Вслед за врачами в спортзал вошли трое оперативников из ОБР, включая того симпатягу, и спецназовец Антиоко.
– Охренеть! – с порога сказал он. – Какого черта здесь произошло?
– Нам потребуется подкрепление, – сказал Симпатяга. – Толпа на улице становится все больше.
– Они слышали выстрелы?
Симпатяга покачал головой:
– Нет. Было слишком шумно. А здесь стены со звукоизоляцией.
Комната продолжала заполняться полицейскими, которые, переговариваясь и покрикивая, останавливались в нескольких метрах от трупов и толкались на лестнице. Коломба дважды хлопнула в ладоши, чтобы привлечь внимание:
– Слушайте все! Народ из центра должен считать, что имам жив, ясно? Он здесь и помогает нам допрашивать подозреваемого.
– С какой стати нам перед ними юлить? – спросил Антиоко.
– Я правда должна тебе это разжевывать?
Антиоко открыл было рот, но промолчал.
– Сообщите в диспетчерскую и вызовите магистрата, – продолжала Коломба. – Но не сболтните лишнего, о’кей?
– Значит, теперь вы за главную? – спросил Симпатяга.
– Ненадолго. Но пока вы будете делать, что я вам скажу. – Она надеялась, что ей удалось придать голосу уверенность, которой она не испытывала.
– Так точно.
Коломба вывернула бронежилет наизнанку и с отвращением надела снова: так, по крайней мере, не видно было крови. Бегом поднявшись по ступеням, она выглянула на улицу. За кордоном спецназовцев собралось минимум полсотни иммигрантов, а чуть дальше потрясала транспарантом кучка итальянских ребят из самоуправляемого общественного центра. К счастью, в толпе больше не было детей.
– Народ продолжает подтягиваться, – сказал ей один из оперативников ОБТ. – Но пока все ведут себя спокойно.
Гварнери протиснулся через кордон и вошел внутрь.
– Все хорошо, госпожа Каселли? – с озадаченным видом спросил он.
– Тебе никто ничего не сказал?
– Нет…
В этот момент со стороны лестницы показались двое медиков, несущих носилки с бесчувственным Инфанти. Гварнери изумленно распахнул глаза:
– Но…
– Завязалась перестрелка, и имам попал под перекрестный огонь. Но демонстранты не должны ничего узнать.
– Это мы его пристрелили?
– Нет, но попробуй объясни это им.
Медики с носилками прокладывали себе дорогу в толпе. Гомон становился все оглушительнее, и наконец над улицей зазвучало одно ритмично повторяемое слово.
Рафик. Рафик. Рафик.
Коломба снова услышала голос имама: «Все это обман».
Рафик. Рафик. Рафик.
– Они видели, как он вошел, но не видели, чтобы он выходил, – сказал Гварнери. – Скоро начнется настоящая свистопляска.
– Уже началась, – сказала Коломба, вспоминая, как в последний раз пожала руку имаму.
– Что будем делать? – спросил Гварнери.
«Забудь обо всем, – подумала Коломба. – Поезжай домой». Но она осталась в живых, и за ней был долг.
– Я хочу кое о чем тебя попросить, но моя просьба должна остаться между нами. Она… выходит за рамки процедур. Я возьму всю ответственность на себя, хорошо?