Убежище - стр. 55

– Конечно, могу. Давайте пройдем ко мне в кабинет. Я дам вам парочку адресов поблизости, если, конечно, вы ищете что-то поблизости.

– Да, было бы здорово.

– Можете позвонить от нас, убедитесь, что у них есть свободный номер.

В кабинете он записал в блокнот несколько названий.

– Что касается первого – хорошие кровати, хороший сервис и круглосуточное обслуживание номеров, если вам это нужно. Но они берут плату за пользование вай-фаем, и это бесит.

– Спасибо.

– Можете позвонить.

Рэд вышел, подождал Микаэлу и подумал, что у него, вероятно, хватит сил выпить перед сном холодного пива. И принять горячий душ. Господи, он хотел принять душ больше, чем выпить пива.

Розуэлл вышел.

– Все готово?

– Да, спасибо. Я буду здесь в девять. Я записал номер своего мобильного телефона вам в блокнот, если понадобится со мной связаться.

Он направился к двери, обернулся и посмотрел Рэду в глаза.

– У меня есть дочь. Ей всего четыре. У меня тоже есть маленькая дочка.

Он вышел из участка, и Рэд понял, что все устроится.

Микаэла вернулась – совсем не выглядит уставшей, подумал он. И почувствовал восхищение.

– Проводила его в камеру?

– Пытался разжалобить меня слезами. Медленными и проникновенными. Он хорош.

– Но мы круче. Розуэлл хочет встретиться с прокурором утром. Я позвоню ему по дороге домой. Можешь взять завтра отгул.

– Я бы хотела довести это дело до конца.

– Тогда приезжай к девяти. Я тебя провожу.

– Проводим друг друга.

– Идет.

Диллону нравилось убираться в стойлах. Запах лошадей, даже смешанный с запахом подстилки и конского навоза, был для него привычен и приятен: все его осознанные воспоминания связаны с ранчо, а в самых счастливых из них всегда присутствовали лошади.

Самым любимым было воспоминание о вечере, когда они с мамой и бабушкой помогали Диве родить ее первого жеребенка. Кое-что показалось ему довольно мерзким, но в целом было круто. Ему даже позволили придумать новорожденному кличку. Жеребенок был хорошенький, гнедой с четырьмя белыми носками и белой молнией.

Он назвал ее Кометой, потому что молния напоминала хвост кометы. Ну, почти.

И хотя Диллону было всего шесть, ему разрешили за ней ухаживать и объезжать, когда она подросла. Он был первым, кто лег ей на спину, чтобы она привыкла к весу. Первый, кто надел на нее седло, первый, кто оседлал ее.

С тех пор он помогал тренировать других лошадей и думал, что у него это неплохо получается. Но его лошадью была Комета.

Он был рядом, когда прошлой весной у нее родился первый жеребенок.

Ему просто нравилось владеть ранчо – сельскохозяйственным ранчо, ведь они сажали, выращивали, собирали урожай и продавали овощи, еще у них был фруктовый сад и бабушкин виноградник, хотя вино она делала в основном для себя и друзей.

Он не возражал против работы по дому (на самом деле работа по дому нравилась ему намного больше, чем школа). Сажать и пропалывать, кормить и поить скот, даже заготавливать сено под палящими лучами солнца или помогать за прилавком на фермерском рынке.

Ему нравилось жить на высоком утесе, каждый день любоваться океаном или гулять по полям, а еще лучше – кататься по полю верхом и заезжать в лес.

Зимние субботы были заполнены домашними обязанностями. Обычно он справлялся с ними сам, но иногда ему помогала мама. Бабушка и мама пекли хлеб, пироги и пирожные для кооперативного предприятия. С утра пятницы и до субботы в доме очень вкусно пахло.