У каждого свой путь. Книга первая - стр. 16
– Принеси.
Он немного помолчал, а потом спросил:
– Марин, а ко мне ты как относишься?
Она честно ответила:
– Ты мой друг, Толик. Я вас всех любила, как братишек, а сейчас даже не знаю, как дальше быть. Кольку я теперь боюсь. Насчет Витька и Лехи – трудно сказать. Я тебе очень благодарна за сегодняшнее спасение, но пойми, я ничего и ни к кому не испытываю. Найди другой предмет обожания. Я читала книжки о любви: трепета в душе у меня нет.
Он внимательно выслушал ответ и вздохнул:
– Ты меня боишься?
– Нет. Ты всегда был в нашей компании самым умным.
Он широко улыбнулся:
– Кроме тебя! Ты всегда придумывала что-то такое, до чего я никогда бы не додумался. Пошли?
Они подхватили рюкзаки и направились к деревне. Рассвет только забрезжил на востоке, когда два измученных подростка забрались на сеновал к Беловым. Чтобы родители случайно не обнаружили их, Толик показал укромный закуток в сене. Забрались в нору и заснули. Во сне Маринка перекатилась на сторону парня и прижалась к нему. Белов сразу проснулся. Обнаружив, что подружка спит, долго не решался пошевелиться. А потом осторожно положил руку ей на плечи и заснул.
Часа через два Марина проснулась, но ничуть не смутилась, обнаружив, что спит в объятиях Толика. Парень тихонько посапывал во сне. Девушка осторожно высвободилась из его рук. Прислушалась к тишине. Затем выбралась из норы в сене вместе с рюкзаком. В доме Беловых стояла тишина. Ушакова старательно отрясла сено с одежды и вычесала его расческой из волос. Села возле воротниц и в щель посмотрела на улицу – на дворе стоял белый день. В огороде пропалывала лук старшая сестра Толика, Нина. За спиной раздалось тихое:
– Доброе утро. Пока Нинка в огороде, я тебе крем притащу. Сиди здесь. Потом я ее отвлеку, а ты огородами домой беги, чтоб никто не видел. Я через полчасика к тебе приду. – Он пришел уже одетый в рубашку. Принес наполовину использованный тюбик тонального крема и коробку с актерским гримом: – Держи!
– Как им пользоваться?
– Разберемся! У тебя будет пять минут, чтобы скрыться незамеченной.
Дома Беловых и Ушаковых находились через дом друг от друга. Соседки, тетки Анны Пахомовой, в огороде не было. Зато со стороны улицы раздавался ее басовитый голос. Это значило, что Анна опять с кем-то лясы точит и это надолго. Пахомова мало говорить не любила. Толик выбрался на улицу и закричал:
– Нин, что поесть можно? Я голодный, как собака!
Сестра ответила:
– Сам не можешь в печку заглянуть?
– Не могу, руку растянул. Боюсь, пролью весь суп.
Нина выругала брата, распрямила затекшую спину и пошла к дому:
– Пойдем, горе мамино! Что-то вы сегодня рано явились.
– Это мы с Маринкой явились, а те все еще там сидят. Чего сидеть, все равно поклевки нет. Комары зажрали! Вот мы и удрали.
– А руку где успел растянуть?
– В берег влезал, да поскользнулся…
Едва дверь в дом хлопнула, Марина схватила рюкзак. Приоткрыв створку, прыгнула вниз и бегом рванула через огород Беловых к задней калитке. Благополучно миновала огороды и очутилась в своем дворе. На дверях висел замок. Она достала ключ из поленницы и открыла дом. Вбежав внутрь, бросила рюкзак у порога и направилась к зеркалу: лицо выглядело не лучшим образом, но и не так страшно, как она предполагала. Быстро скинула рубашку Толика. Достала из ящика свежую тенниску, лифчик, чистые брюки и переоделась. Синяки на боках действительно были страшными. Они приобрели зловещий багрово-фиолетовый оттенок. Девушка вздохнула: в субботу придется идти в баню последней, чтоб не заметили. Толик появился, когда она принялась за еду: