У каждого свой путь. Книга четвертая - стр. 26
Огляделся в полупустом сумрачном помещении и сел за столик у окна, поставив чемоданчик на стул рядом. Подтянул меню. Быстро пробежал глазами по строчкам. Щелкнул пальцами, подзывая болтавшего с барменом официанта. Тот оглянулся и снова отвернулся. Горев щелкнул еще раз, и парень, нехотя, подошел. Лениво достал блокнот из кармана, всем своим видом показывая «Как же вы мне надоели». Спросил сквозь зубы:
– Что будем заказывать?
Горев перечислил блюда и очень спокойно добавил:
– Даю три минуты. Не справишься, пеняй на себя!
Стальные глаза на мгновение встретились с глазами официанта и того мороз пробрал по коже. Он бегом кинулся на кухню. Бармен удивленно смотрел вслед приятелю. Это было так не похоже на ленивого Рому. Через полминуты на столе появились хлеб, суп-солянка, салаты, графинчик с коньяком и рюмка. Официант извинился:
– Прошу простить, двойной ромштекс с картошкой будет готов через пять минут и я в этом не виноват. Это повар жарит, а не я.
Николай оторвался от салата и вновь посмотрел официанту в глаза:
– Хорошо. Принесешь сразу, как будет готово.
Тот быстро сказал:
– Я все понял! Если что-то еще потребуется, зовите…
Николай наклонился над тарелкой, четко сказав:
– Свободен.
Официант подошел к бармену и остановился у стойки. Тот попытался расспрашивать, что случилось с его болтливым дружком, но ответа впервые не получил. Роман молчал, украдкой разглядывая широкоплечего красивого незнакомца с седыми висками. Он все еще видел стальные глаза, смотревшие без угрозы, но так, что становилось ясно, обладатель таких глаз опасен. Этот парень кого-то ему напоминал. Через минуту Рома бросился к телефонной кабинке. Когда Горев вышел из кафе, к нему приклеился «хвост». Николай не заметил парня в спортивном костюме, идущего за ним, как приклеенный. Его мысли были заняты другим…
Бредин позвонил Марине на работу и сообщил об освобождении Горева. Еще раз спросил:
– Ты веришь в то, что он вернется?
Услышал:
– Верю! Когда у него поезд?
– В восемь двадцать вечера. Ты что, собралась проводить? Да тебя на вокзале каждая собака узнает! Не компрометируй себя связью с таким типом, как Горев. Я запрещаю!
Степанова хмыкнула:
– Я и не собираюсь. У меня времени нет. Просто поинтересовалась, чтобы прикинуть, во сколько он в деревне появится…
Степанова посмотрела на часы. Быстро взглянула на Капустина и юриста, что-то прикидывая в уме. Они разговаривали с посетителями и, похоже, не слышали ее разговора с генералом. Когда очередной посетитель вышел, Марина выглянула в коридор – народу оставалось всего три человека. Через полчаса она закончила с людьми. Хлопнула по столу ладонью и потянулась, разминая мышцы:
– Господи, как же я устала! Ну, что, на сегодня похоже все! Который-нибудь до шести можете посидеть здесь, вдруг, кто придет? У меня одно дело появилось…
Капустин с готовностью кивнул:
– Я останусь. Если что, вам на мобилу позвоню. Игорь Львович тоже может идти отдыхать. Справлюсь!
Игнат последнее время чувствовал себя весьма нужным и страшно гордился оказанным доверием. Родители на Брянщине буквально молились на сына, ставшего «личным секретарем самой Степановой». Именно так они, с придыханием, говорили соседям.
Из собственной приемной Марина позвонила в общежитие и попросила отдыхавших парней помочь. Поехала домой. По дороге подбросила юриста к управлению и легко обнаружили слежку. Мужики поморщились: