У чёрта на куличках - стр. 2

Видимо Генке по шапке дали на работе в городе. Сначала дома сиднем сидел, а потом у нас устроился. Бегом на работу, бегом с работы. Пить перестал. А вот с его женой наоборот всё произошло. Выпьет вечерочком, выйдет на улицу и стоит, не зная, куда дальше идти то. Глаза блестят от хрустальной рюмочки. Вся намыта, накрахмалена, цветом налита, как персик в соку. А электрика нет. Да, вот так глубоко в иху душу, "людЯм" может западать закон Ома. Чуть крепче не выразился насчёт "людей". Цепь разомкнута, энергия не перетекает, вся сила любви выпала в осадок. Вот и застыла у калитки измученная ожиданием, как неприкаянная.

***

Не нравиться мне стала вся эта история. Ох, как не нравится. Решил я Геннадия подловить. Шагает он с работы, а я ему навстречу.

– Гена, – говорю ему, – А ты не помнишь наш последний разговор?

Нахмурился он, но остановился.

– Какой ещё разговор?

– Перед тем, как ты пропал. Тебе менты ничего не показывали?

– Нет.

– Вот, глянь. – вытащил я свой телефон. Включил наше видео и показываю ему.

Внимательным образом он таращил глаза на экран, а потом как заорёт. И с матюками кинулся домой. Повернул я телефон к себе. Ничего такого не было. Вот Гена, вот мы общаемся. Чокнутый.

Утром слышу, кто-то в окно стучит. Посмотрел, а там Генка стоит.

– Тс-с! Можно я к тебе зайду – спросил он шёпотом.

– Проходи – и пошёл отпирать дверь.

Кинул два пакетика чая в кружки. И стали мы с Геннадием чаёвничать.

***

– Не помню я тот вечер. Убей бог память, не помню. – начал Гена. – Лишь утром проснулся оттого, что мне в грудь палкой тычут. Стоит надо мной не то ведьма, не то Баба Яга, и кричит: «Вставай! Работать надо! Не нужон ты никому. Сдох бы. Подобрала я тебя возле магазина. Теперь у меня работником будешь. Бери лопату, снег чистить».  Голова моя гудит, сердце колотится, во рту сухость. Еле поднялся с пола. – «Похмелиться бы мне. Помру я, тётя» – «Свежим воздухом похмеляйся!» И закрыла за мной дверь. Стою я с лопатой, а сам дорожку ищу, откуда пришли. Да какой там! Снегу с метр толщиной. Откапывал, откапывал. Сил моих нет. Вошёл в избу, а она меня обратно выставила. Так, до вечера и швырялся. Ночью спал как убитый. Днём опять батрачил. Вечером покормила. Легли мы спать. Она на печь, я на скамейку. Лежит, ворочается. – «Генка! Гена, ты не спишь?» – «Не сплю». – «Долго вы нас держали взаперти. Запрещали о нас и думать». – «Кого это, вас?» – «Нечистую силу. Ну, ничего. Теперь наш черёд настал. Власть наша! Каяться будете день и ночь за свои прегрешения перед нами. Весь род человеческий под корень вырубим». Страшно мне стало, с этим страхом в душе я и уснул.

Так и потекли день и ночь, месяц за неделей. И всё думал я, как от неё сбежать. Да вот дороги не было. Вокруг дикий лес. Только и ходил кругами. Она, бывало, уйдёт в магазин. Я за ней. Исчезнет посреди дороги, а я плутай. И так допоздна, пока назад не вернётся. Подберёт меня обратно. Сетками загрузит. И тащи я ей эти сумки до дома. Вечером костерит меня, на чём свет стоит – не ходи к живым! Зачем тебе это? Лучше у мёртвых слугой будь. У нас доходно и беззаботно. Под нашей властью. Может, и простим тебе все твои прегрешения перед нами. А на завтра ещё больше работы даёт. И вот однажды. После длинных дождей, вышел я на улицу работать. А там грязи по уши и следы. Следы! Как она с магазина возвращалась. Побежал я по этим следам в обратную сторону. И вышел на наш магазин. Сердце билось от радости. Заплакал я. Дома, сначала жил с опаской, искать меня будет. И всё же пришлось легализоваться. Работать то надо.