У Бога и полынь сладка (сборник) - стр. 12
– Что же вы предлагаете?
– Ничего я, паря, не предлагаю. Не нами свет заведен – не нам его и переделывать. Я так… Сказал, что на ум взбрело. Может, у тебя какой секрет найден, так я за тебя порадуюсь.
Дмитрий беспокойно передвинулся по лавке.
– Но ведь надо же что-то делать. Распустился народ, все-все тащат.
– Долго в скудости жили. То одно, то другое, то раскулачили, то война. А и то подумать: много ли надо? Подумаешь – так ничего и не надо. Обуты, одеты, не голодаем…
Дмитрий покачал головой.
– Логика у вас странная. Так рассуждать – сидели бы в каменном веке.
– Зачем?
– Ну а как же? Если человеку ничего не нужно, и сидел бы он себе на печи, ни в космос бы не полетели, ни открытий научных не сделали.
Федор вздохнул и еще раз пожалел, что заговорил.
– Разве не так? – настаивал Дмитрий.
– Может, и так, – Федор ткнул себя в грудь и выпалил. – Вот он, космос. Сюда бы почаще летать, вот где порядку нет.
– Я об одном, а вы о другом, – Дмитрий покачал головой. – Все одно… Да ведь все нужно. Можно и мир познавать, и себя совершенствовать.
– Можно и потерять…
– Так нельзя этого допустить! – чуть не закричал Дмитрий.
– Нельзя, – кивнул Федор.
– Значит, мы понимаем друг друга?
– Кто его знает, – вздохнул Федор. – Я, вон, себя понять не могу, а тебя как мне понять? Вижу, душа у тебя копошится, ответов ищет. Только там ли они?
– А где же?
– Каждому свой путь, – уклончиво ответил Федор.
– А все же? Вы свой нашли?
– Не ведомо мне. Коль столь годов хожу – значит своим путем, на чужой не заступил.
Федору показалось, что со стены над печкой смотрят на него с фотографий жена с Николаем, но никаких фотографий там не было.
– А коли заступал на чужой путь, то ломал тех, кто по нему шел, – тихо добавил он. – За что и ответ собираюсь держать.
– Я не понимаю вас. Вы что-то говорите и не договариваете, – взволнованно проговорил Дмитрий. – Знаете, случайные беседы бывают очень полезны. Однажды я говорил с одним человеком о войне. Он рассказывал совсем не так, как в кино и книгах. Ничего особенного, очень просто, откровенно и очень по-доброму и по-человечески. Совсем непривычно. И я много понял…
– Я, может, скоро помру, – прервал его Федор.
– Ну что вы…
– А то. Помру я. А ни ума не набрался, ни долгов своих не отдал. Ты вот, чужие доходы судить собираешься, а я со своими не рассчитался, вот что страшно. Такая, вот, бухгалтерия.
Они оба замолкли. Слышно было, как скрипели под сильным ветром сосны. Надорванный кусок толя хлопал по крыше сарая. Кто-то пробежал по дорожке, топая и тяжело дыша. Раздался чей-то пьяный вскрик. Сильный порыв ветра налетел с завыванием и глухим свистом. Неожиданно погасла лампада – за разговором Федор забыл подлить масла. Дело несложное, налить масла да зажечь фитиль, но Федор сильно огорчился. Ватный жгутик прогорел до основания, и он принялся негнущимися пальцами скручивать новый, думая о том, что непременно нужно спровадить гостя и прочитать вечернее правило. Но было неловко просить его уйти. Федор кряхтел, собирался с духом, а потом выпалил:
– Мне тут часок одному побыть надоть, погулял бы ты, а?
Дмитрий с готовностью поднялся, и Федору опять стало неловко – снова обидел парня.
– Ты не спеши, приходи потом и ложись. Я уж тогда толковать не стану, коли надоть чего, ты сейчас спрашивай.