Тюирп - стр. 17
Замкнутый круг окружал меня во всей моей жизни, как бы это не звучало абсурдно. Приближалась старость, смерть или я был таким изначально, я не знал, что из перечисленного подталкивало меня на закольцованную разочарованность.
Хотя, меня винить не стоит. Когда пациент приходит к психологу, он сам знает ответы на все вопросы. И при этом, он растерян, глуп и просит помощи. Не уверен, что когда-либо психологи помогали людям… так, на первых порах, ради отвлечения от душевной боли, как прыжок с парашютом или бутылка водки. Так и со мной, я знал куда идти и что делать. Я знал, как обрести счастье жизни, но не замечая этого, тонул в болоте разочарования, якобы не ведая что творю и каков вектор моего пути.
– Я помогу тебе разобраться! – Очень восторженно и ободряюще, произнёс железный собеседник. – Чувства, есть жизнь. И именно негативные даруют её в полном объёме. Трудности помогают идти вперёд. А иначе, человек растворился бы в счастье и любви – он бы стал ничем.
– Спасибо за эту эзотерическую хрень. – Разворчался я. – Ею полон интернет. Ты ещё будешь общаться со мной, как с ищущим себя. Мне плевать на поиски. Я давно нашёл себя. Мне отлично наедине с собой. Но единственная моя проблема – я хочу придумать иное общество, не такое грубое. И, естественно, существовать в нём. Я же не говорю, что до смерти желаю быть один. Всё когда-нибудь надоедает. Поэтому и готовлю себе будущую почву.
– Как не крути, любые слова могут раздражать. – Подытожил компьютер. – Всё может показаться нравоучением, религией, воспитанием, и естественно – интернетной тавтологией. Мозг человека привык оспаривать всё вокруг и внутри себя – так он чувствует и живёт.
Я очень устал от этого разговора, хотя получил от него некое вдохновение. Странно, но мне первый раз за долгое время, почему-то, захотелось прогуляться. Возможно, даже пообщаться с человеком.
Выключив компьютер, я будто бы выкинул из квартиры домашнего питомца за ненадобностью, и вышел вон.
Улица, как и город в целом не изменились. Та же вонь от подворотни после дождя. Нескончаемый мусор под ногами. Орущие пьяницы и бомжи. Разбитые дороги и недовольные дураки любого населенного пункта. Наживающиеся на людях чиновники, и наоборот, и те и эти, ненавидящие друг друга. Солнце присуще средней полосе родины Ваджида пряталось за грязными тучами, скорее всего круглый год.
– О, да! – Воскликнул программист, насмехаясь над собой. – Вышел погулять. Одна грязь и серость.
Он свернул на привычный маршрут, который вёл прямиком за город. Тропинка вела через зелёные насаждения, что немного успокаивало. А потом и вовсе тянулась через непроглядный лес. Решив пообщаться, Ваджид побрёл к своему другу, возможно, единственному, возможно, всё еще другу. Побрёл потому, что давно не пользовался транспортом в целях экономии. К единственному другу потому, что растерял всех близких людей из-за своей мощной нетерпимости. Люди вечно что-то болтали неуместное, особенно друзья, а про поступки вообще можно промолчать.
Во всяком случае, такова была картина мира несчастного и почти невостребованного программиста среднего звена.
Тропа заканчивалась аккурат у калитки высоченного забора. Друг жил, можно сказать, в лесу. Это был современный посёлок богатого молодняка, обедающего лобстерами. Мажор-деревня – так его называли бедолаги рабочего класса. Ну те, которые ещё в средние школы ходили, жевали чипсы с колой, но всё равно умирали, как и те, что в этой деревне жили.