Ты выйдешь за меня снова - стр. 17
Глава 10
Егор
Мы сидим в машине, мокрые насквозь.
Ко мне прилипла вся одежда вплоть до боксеров.
Девчонка стучит зубами от холода, а я читаю статью в интернете, которую она мне открыла.
«…После удара молнией девятнадцатилетняя Валерия Савельева находится в коме. Ее состояние расценивается как критически-тяжелое».
Этой статье почти два месяца.
Ее фото тоже здесь есть, значит, про кому не соврала.
Но мне с трудом верится, что она может видеть свою предыдущую жизнь.
Разве такое возможно?!
В фильмах, в книгах, на какой-нибудь «Битве магов» – можно увидеть подобную хрень, но только не в реальной жизни.
Но, с другой стороны… она знает вещи, которые не знает никто.
И это ставит меня в тупик.
Возвращаю ей телефон, пристально смотрю на нее и понимаю, что сумасшедшие фанатки так себя не ведут.
Кажется, она сама напугана и не знает, что с этим делать.
– Я только сейчас начинаю привыкать к тому, что живу на две жизни, – произносит она гнусавым голосом и вытирает лицо, по которому стекает с волос вода. – После каждого сна я несколько минут убеждаю себя, что я Лера, а не Нина.
Девчонка прерывисто вздыхает и, опустив взгляд, шепчет:
– А иногда она приходит ко мне днем. Стоит только прикрыть глаза, и я вижу ее.
У меня в груди будто проворачивается отвертка.
Клянусь, если воткнуть в руку гвоздь, то эта боль не сравнится с той, что я сейчас испытываю.
Оказывается, есть вещи похуже слепоты.
Напротив меня сидит человек, который говорит фразами моей сестры, поет колыбельные из детства, рассказывает то, что знали только я и Нина, но… это все равно не Нина.
Я не вижу ее перед собой, но мне так этого хочется сейчас.
Передо мной сидит незнакомка, которая ковырнула самую больную рану.
Окунула меня в детство и заставила вспомнить моменты, которые мы пережили с сестрой.
Я сейчас сгораю от желания обнять Нину и сказать ей слова, которые говорю, стоя напротив ее памятника.
Но не могу этого сделать, потому что эта девчонка чужая для меня, хоть и похожа на сестру.
Светлые большие глаза, бледная кожа, красивые губы. И лет ей столько же, как было Нине, когда она умерла.
– М-можешь вк-к-лючить печку, – стуча зубами, шепчет она, и обнимает себя за плечи.
Черт!
Она же продрогла до костей.
Это во мне сейчас полыхает пламя. От эмоций мое тело горит, как будто на него льют горячий воск, поэтому я не чувствую холода.
На полную включаю печку и выезжаю на трассу.
В машине тишина. Ни музыки, ни единого звука. Мы едем молча до самого города.
У меня к ней много вопросов, они вертятся в голове, но сейчас я не могу сложить буквы в слова.
В горле стоит ком.
Знаю: если я начну говорить с ней о Нине и о том, что она ей показывает, то точно не доеду до города.
Пока что все происходящее не укладывается в моей голове.
Я не особо задумывался о том, что происходит с душой после смерти: она перестает существовать, или приходит в эту жизнь в новом теле?
Никто не способен дать стопроцентный ответ на этот вопрос, но, то, что сейчас происходит…
Отрываю взгляд от дороги, снова смотрю на девчонку и медленно веду рукой по лицу.
Вспоминаю, как она пела мне колыбельную, и чувствую, как тело покрывается мелкой дрожью.
Мне нужно все переварить.
В конце концов я либо пойму, что душа Нины и правда живет в ее теле, либо осознаю, что мне на тренировках отбили голову и я слетел с катушек.