Ты родишь мне ребенка - стр. 14
Он с интересом слушает мою тираду.
— А попросить?
— Что?
— Попросить я могу? Оксана, войди в эту комнату.
Он отталкивается лопатками от стены и делает шаг ко мне, и я, ощущая опасность от надвигающейся громады, делаю то, что он мне и приказал: открываю дверь. И тут же в ужасе прикладываю ладонь ко рту, стараясь удержаться от крика.
В полутемной комнате горят свечи и поэтому не составляет труда оценить масштаб трагедии, которая разворачивается прямо передо мной: на огромной кровати полулежит Игорь, в рубашке и брюках, но одежда явно помята и расстегнута. А прямо перед ним танцует и по-змеиному извивается под негромкую музыку шатенка в одном белье.
Они оба недоуменно сначала смотрят на меня несколько секунд, и тут же начинается сцена, как в плохих историях на телеканале «Домашний»: она испуганно вскрикивает, хватает первую попавшуюся вещь и прижимает к себе, чтобы прикрыться. Он кричит: «Оксана, ты все не так поняла!», и пытается выбраться с этой огромной кровати. Матрас слишком мягкий и упруго прогибается под ним, не давая сделать все быстро.
А сзади меня держит своими мощными руками, прижавшись могучей грудью к дрожащей спине змей-искуситель и шепчет мне в ухо:
— Смотри, Оксана, смотри и запоминай. Никому нельзя верить!
— Никому, — шепчут мои губы. — Никому?
Слезы подступают к краешкам глаз, горло стягивает спазм. Я вот-вот разревусь.
— Никому, только мне, — улыбается искушающе он прямо в ушную раковину и вдруг целует в щеку. Мою заштукатуренную тональной основой, присыпанную пудрой, обезображенную огнем щеку. — Только мне.
Наконец, он отпускает меня, легонько подталкивает в спину в сторону выхода, и я бегу, путаясь в ногах, запинаясь о каблуки, подол платья, не видя ничего от слез разочарования, обиды, растоптанной гордости.
А следом за мной бежит Игорь и просит остановиться, поговорить и помочь мне.
Но я все равно бегу не разбирая дороги.
8. Глава 6
Юлдаш оправдывает свое имя: он распахивает передо мной дверцы автомобиля, улыбается, словно пытается поддержать, и аккуратно ударяет по крыше автомобиля, давая команду водителю, чтобы тот заводил мотор. Тот слушается сразу: давит на газ и срывается с места, и я сквозь слезы вижу, как выбегает на дорогу Игорь в расхристанной рубашке. Он ерошит волосы, нервно топает ногой, пытается разыскать в своем кармане сотовый телефон, но от волнения у него это выходит не с первого раза.
А я…
Я откидываюсь на спинку сиденья и молча глотаю соленые слезы, которые ручьями стекают по щекам и подбородку. Все волнение, которое скопилось за эти несколько часов, нашло единственно правильный выход – через слезы.
Мимо меня пролетают огромные дома за коваными заборами, после – небольшой участок темного леса, затем мы выезжаем на дорожное кольцо, на котором и днем и ночью курсируют автомобили.
А когда проезжаем по знакомой мне дороге мимо обычных панельных домов, горящих яркими неоновыми огнями привлекательных баннеров реклам, я, кажется, беру себя в руки.
И когда автомобиль останавливается возле моего дома, нахожу в себе смелость достать из маленькой сумочки на боку сотовый телефон и включить его.
Прощаюсь с водителем, достаю ключи и медленно бреду к подъездной двери. Чувствую затылком – мужчина, который меня подвез, не уезжает. Он ждет, когда я доберусь до своего дома, своей квартиры. И от этого понимания расстраиваюсь еще сильнее.