Ты прекрасна! - стр. 9
– Пойдет, – кивнул Бо, даже не взглянув на женщину. Он чувствовал ее возмущение и чувствовал исходившую от нее энергию. Хм… возможно, она рассматривала его задницу. Женщины часто уделяют ей повышенное внимание. – Знаете что… – Бо резко развернулся и уставился ей в глаза.
Лейси порозовела.
– Что?.. Что-то еще?
– Вы не будете тут командовать – даже не надейтесь! Возможно, я сегодня слегка перебрал с виски – разве что самую малость, – но у меня есть столько же прав находиться здесь, сколько и у вас. Боле того, подозреваю, что даже больше. – Мистер Уайлдер снова повернулся к сковороде. Краем глаза продолжая следить за девушкой, он добавил: – Ну, что скажете?
– Думаю, завтра на рассвете за вами приедет лимузин, чтобы отвезти на студию, – презрительно фыркнув, проговорила Лейси.
– Не угадали! – Бо весело рассмеялся. – До студии я доберусь бегом.
– Но ведь это… несколько миль отсюда.
– Ничего, я захватил с собой кроссовки.
– Звезды не бегают на съемочную площадку.
– Я – бегаю. – Он перевернул стейк. – Вы слишком долго вращались в испорченной голливудской тусовке, мисс Гильденстерм. Это наложило на вас отпечаток.
Лейси сделала несколько шагов к собеседнику.
– Но ведь вы и есть та самая «испорченная голливудская тусовка». Я читаю газеты, мистер Французский Замок.
– Вы меня уличили. Я – настоящий сукин сын, когда приезжаю туда. Слуги обязаны называть меня «месье» и жарить стейки по-американски с французскими трюфелями. Они это ненавидят.
Лейси неопределенно хмыкнула – вероятно, не нашла слов.
Бо мысленно улыбнулся. Ох, как же ее легко разозлить!
В следующее мгновение она взбежала, нет – взлетела вверх по лестнице. «Гибкая и светлая» – именно эти слова пришли ему на ум. А забавно… Думая о Грете Гильденстерм, он употреблял совсем другие прилагательные – чувственная и темная.
Отец после ужина со стейком, как правило, удалялся в библиотеку и закрывал за собой дверь. А наутро он, Бо и его лучший друг Рикки шли в лес на охоту или просто на долгую прогулку.
Маленькие ритуалы. Они заставляют тебя чувствовать что-то хорошее, надежное, безопасное… Но, увы, в конечном итоге ничего не значат.
Бо положил мясо на тарелку, нашел лист фольги, завернул его – и сунул в холодильник. К дьяволу стейк! К дьяволу все, кроме новой работы, которая должна была стать… редкостным дерьмом, и с этим ничего не поделаешь.
Бо вымыл сковородку, выпил два стакана воды из-под крана – удивительно вкусной – и минут пять расхаживал по кухне, методично открывая и закрывая ящики, бессмысленно таращась на их содержимое, а также на обои, стол и старую лампу, которую, кстати, вполне можно было бы выключить. Потом он прошел мимо винтовой лестницы и вошел в полутемную гостиную, освещенную только лунным светом, каким-то образом пробивавшимся сквозь грозовые облака.
Он сел на диван, протестующе заскрипевший старыми пружинами, откинулся на спинку и несколько минут глубоко и ровно дышал, закрыв глаза и думая… ни о чем и обо всем сразу. В мозгу теснились образы: Имоджен, старая верная подруга, никогда не устававшая о нем заботиться; темноглазая Грета Гильденстерм из сериала, а также – ее подправленная версия в жизни, более вспыльчивая и раздражительная, чем политик, ожидающий парламентских слушаний. И еще – проклятье! – предстоящий фильм…