Ты будешь моей - стр. 2

— Горло болит… — смотрю я на нее жалобно.

Она тут же прикладывает руку к моему лбу и шее. Руки у нее мягкие и теплые, как у мамы.

— Так у нее же температура! — восклицает врач. — Лина Петровна, как вы могли не заметить этого?!

— Ну я… — мямлит моя воспитательница.

— Ее срочно нужно ко мне, — поднимается с коленей Алевтина, беря меня за руку, несмотря на удивленные взгляды обеих женщин.

— Так, стоять! — слышится строгий и громкий голос Евгении Федоровны. — У нас выступление на носу, она должна петь. Куда вы ее ведете?

— Но как же она может петь, если болеет?! — возмущается Алевтина.

— Очень надо, дайте ей лекарство, чтобы она могла выступить, а потом уже будете лечить, — спокойно произносит директриса.

— Но так не делается…

— Я сказала, поэтому выполняйте. Или вы хотите вылететь отсюда? — усмешка. — У вас больная мама вроде, работа как никогда нужна сейчас…

— Я поняла, — Алевтина сжимает мою руку. Эти слова задевают ее.

— Тогда идите.

Мы проходим в кабинет врача, тут пахнет лекарствами и тепло. Несмотря на то что в комнате очень много всяких непонятных и устрашающих инструментов, мне тут нравится. Не понимаю некоторых девочек, почему они боятся ходить сюда?

— Выпей, — Алевтина протягивает мне белую чашку с какой-то желтой жидкостью, от которой идет пар. — Тебе немного полегчает, а потом я дам другое.

Отпиваю немного и морщусь: жидкость сначала сладкая, а потом становится горькой, а еще она обжигает горло.

— Да, понимаю, но нужно выпить, — уговаривает меня Алевтина, гладя по голове и немного ослабляя бант.

Я все же допиваю противное лекарство, и женщина ведет меня в актовый зал, где уже находятся все, даже наши важные гости, сидящие в первом ряду.

— Ну где вы были?! Уже ее выход, — шипит, как змея, Лина Петровна, вырывая мою руку у Алевтины, и тянет в зал, к сцене.

— А сейчас перед вами выступит наша звездочка — Вероника. Она очень хорошо поет! — слышу голос нашей заведующей, и меня подталкивают к микрофону.

И тут происходит что-то странное: начинает играть знакомая мелодия, но я забываю все слова. Музыка все продолжается, и я вижу сначала удивленный, а потом уже злой взгляд Евгении Федоровны, которая сидит рядом с темноволосым мужчиной в солидном синем костюме. Возле него — красивая женщина в черном платье с открытыми плечами. Мне кажется, в таком ей будет холодно, выйди она на улицу. Дальше расположился мальчик постарше, похожий на мать, а рядом с ним — помладше. Если все смотрят на меня в недоумении, то он, наоборот, улыбается, почти смеется, и я удивленно смотрю на него. Наши взгляды пересекаются, и я замечаю, какие у него красивые глаза. Холодного серого оттенка. Я не видела ни у кого такого цвета. Мальчик очень похож на мужчину: тот же разрез глаз и такие же темно-каштановые вихрастые волосы.

— Вероника, скорее всего, переволновалась, поэтому сейчас эту же песню споет Андрей!

Тут меня опять больно хватают за руку и тянут со сцены, не отпуская. Вижу, как мелькают удивленные лица моих подружек и моего брата, который сидит почти в самом конце зала.

Лина Петровна открывает дверь и с силой толкает меня в коридор, так что я чуть не падаю на холодный мраморный пол.

— Чтобы сегодня не смела попадаться мне на глаза!

Вот и стартовала моя новинка о Веронике и Егора, они у нас есть в книге https://litnet.com/ru/reader/tolko-ryadom-b454486?c=5238274