Ты будешь моей - стр. 4
Незнакомец держит сладость перед моим лицом, и я могу просто протянуть руку, чтобы взять ее. Что я и делаю, вставая на цыпочки, но тут он смещает руку еще выше, так что я чуть не падаю на него.
— Но конфетку надо заслужить, — улыбается он, и теперь я понимаю, что это не добрая улыбка.
Злюсь, сжимая кулаки. Что он хочет, зачем вообще пришел сюда, тут только наши комнаты!
— Если хочешь сладкое, то спой для меня, — скрещивает руки на груди, смотря на меня с усмешкой.
Уже не боюсь, а злюсь на него. Я не буду для него петь. Поворачиваюсь и хочу уйти, но нахал оказывается быстрее, ловя меня за руку и притягивая обратно.
— Ты никуда не пойдешь, пока не споешь для меня! — угрожающе говорит он.
Теперь он не отпускает меня, упираясь обеими руками в стену, с двух сторон от моей головы. Я в ловушке, чувствую, как на глаза наворачиваются слёзы. Я не марионетка! Кто он такой, чтобы приказывать и не выпускать меня! Мне плевать, кто его отец.
— Отпусти меня, — хриплю я. Возможно, он поймет, что у меня больное горло.
Но он словно не слышит этого, медленно качает головой.
— Споешь и получишь сладкое, ну и я тебя отпущу, побежишь в свой клоповник, — насмехается надо мной.
Клоповник — вот чем он считает наши комнаты. Скорее всего, и о нас не лучшего мнения. Золотой мальчик, которому повезло родиться в богатой семье, а не у матери-наркоманки. Он не знает, что такое выживать, каждый день страдать от холода, есть только кашу, иногда холодную, носить застиранную до дыр одежду... Куда ему, ведь он ест эти дорогие конфеты каждый день, носит их в кармане и иногда угощает таких бедняжек, как мы, чтобы мы его развеселили.
Я начинаю дрожать. То ли от холода, то ли от повысившейся температуры, а может, от подступающих к глазам слез.
Я не буду плакать! Я сильная!
Больше ничего не говорю и правда начинаю петь, вспоминая колыбельную, которую пела мне мама, когда-то давно, когда она еще не была страшной женщиной с пустым взглядом.
Я превозмогаю боль в горле, пою, пусть хрипло и фальшиво, но с душой. Не смотрю на него, боюсь расплакаться, лучше так, не видя.
Как только заканчиваю, поднимаю глаза. Он становится серьезным, а его холодный взгляд немного теплеет.
— Мне понравилось, поэтому ты получишь конфетку, — через несколько секунд говорит он, а потом достает лакомство и машет им около моего лица. — Возьми…
И я беру, но не для того, чтобы съесть, а для того, чтобы бросить в его лицо.
— Подавись! — громко хриплю я.
Он смотрит на меня шокированно, немного отходит, чем я и пользуюсь. Не оборачиваясь, бегу в свою комнату; я знаю, там есть шкаф, где можно спрятаться, он не найдет, и даже не достанет.
Забегаю в комнату и прячусь между шкафом и стеной, тут есть узкое пространство. Помещаются в него не все девочки, но я могу протиснуться. А вот мальчик не сможет меня достать, так как он большой. Слышу свое дыхание и стук сердца. Мне кажется, что он в комнате, я слышу шаги, но в один момент они пропадают, а в другой опять появляются. Возможно, от температуры у меня начались галлюцинации. Я слышала, что такое бывает у человека, читала в энциклопедии. Зажмуриваю глаза и считаю до ста, ничего не происходит, только музыка звучит где-то на первом этаже.
Осторожно выбираюсь из своего укрытия, то и дело смотря по сторонам, словно мой преследователь вот-вот выберется откуда-то из-за угла. Быстро подхожу к своей кровати.