Твоя на год - стр. 28

Она с улыбкой качает головой и направляется в подъезд.

— Он всегда так с тобой разговаривает?

Она смотрит на меня, когда мы заходим внутрь:

— Он хороший парень, просто никто не занимается его воспитанием.

Я ничего не отвечаю — не хочу с ней ссориться. Сейчас между нами мир, пусть так и будет.

Внутри здание ничем не лучше, чем снаружи. Сырой зеленый подъезд, в котором отвратительно воняет мочой. Я, конечно, знал, что люди живут по-разному, некоторые в откровенной нищете, но мне больно оттого, что так была вынуждена жить и моя Рина. Тем более в то время, когда я наслаждался всеми видами роскоши.

— У нас в квартире все не так плохо, — смущенно говорит Рина.

Я держу рот на замке, зная, что все, что я сейчас скажу, только разозлит ее и заставит чувствовать себя еще хуже.

Когда она отпирает дверь квартиры, я слышу мелодию из телевизора и улыбаюсь. В детстве я тоже обожал «Симпсонов». В квартире чисто, повсюду расставлены безделушки, на холодильнике висят детские рисунки. Запах сырости здесь менее резкий, но он есть. В квартире небольшая кухня и две комнаты.

На потертом диване, провалившемся посередине, сидит пожилая женщина. Она пристально разглядывает меня. У ее ног лежит маленький мальчик с серыми глазами и каштановыми волосами.

— Коля, тетя Маша, это мой друг Данила.

Я подхожу ближе, кладу руку Рине на спину и чувствую, как она напряжена, когда я здороваюсь:

— Очень приятно познакомиться с вами!

Почему-то эта встреча кажется важной, как будто она может что-то изменить в моей жизни. Вряд ли, конечно.

Я присаживаюсь на уровень глаз подошедшего Коли:

— Я люблю «Симпсонов». Ты смотрел полнометражку со свином-пауком?

Коля широко улыбается, я чувствую, как у меня сжимается грудь.

— Обожаю свина-паука! Толстый свин, но паук!..

Напряжение спадает, когда мы говорим о Барте и Гомере. Я слышу, как тетя Маша закрывает дверь в свою комнату, а затем чувствую, как Рина возвращается в комнату и опускается на диван позади нас.

— Ты уже поел?

— Пока нет.

Рина хмурится:

— Вы знаете правила, молодой человек.

— Я знаю. — Его детский голос заставляет мои губы дрогнуть.

Увидеть ее с этой стороны — все равно что заглянуть в будущее, которое с нами не случилось. Я бы женился на ней. У меня был четкий план, как я сделаю это, но обстоятельства оказались сильнее. Тогда я совсем не управлял своей жизнью, не мог противостоять. Я задаюсь вопросом, были ли бы у нас к этому времени свои дети, и чувствую боль в груди.

— Иди умойся, я приготовлю ужин.

— Как насчет того, чтобы сходить куда-нибудь поесть пиццы?

Предложение слетает с моих губ прежде, чем я успеваю подумать. Рина настороженно переводит взгляд с меня на Колю.

— Можно, Рина? Пойдем, пожалуйста? — Коля умоляюще смотрит на сестру.

Я вижу, как Рина тает.

— Ну, не знаю. Завтра тебе в школу, у тебя много домашней работы.

Коля с трудом поднимается на колени:

— Я уже сделал домашку. Пойдем?

Я улавливаю ту секунду, когда Рина сдается. Интересно, Коля может научить меня своим приемам. Мы с его сестрой до сих пор постоянно спорим по любому вопросу.

Рина внимательно смотрит на меня и спрашивает:

— Тебя точно это не затруднит?

— Точно.

Ее взгляд перемещается на Колю.

— Прекрасно, но иди переоденься. Я не хочу ставить Данилу в неловкое положение.

Когда мальчик убегает переодеваться, я встаю и подхожу ближе к Рине, она настороженно наблюдает за мной. Я ненавижу, что безоговорочное доверие, которое было у нас много лет назад, разрушено. Я знаю, что сам в этом виноват, но до сих пор злюсь на Рину, что тогда она так легко ушла.