Твое персональное Чудо - стр. 21
Заявлять в полицию не стала, а просто на оставшиеся деньги, что были у меня на зарплатной карточке, купила новый замок и на следующей же день, его поменял слесарь.
После выписки наша жизнь входила в новое русло. В нем казалась вода течет в искаженном направлении.
Мама с каждым днем слабела, жаловалась на боли и таяла на глазах, а я, стараясь всеми силами не высказывать своего отчаяния, терпела, работала, чтобы прокормить нас обеих и ухаживала за мамой. Она теперь была слабее ребенка. Пыталась ходить по квартире, готовить, но очень быстро уставала и пару раз падала от головокружения на пол. Один раз в ванной, чудом не расшибив об раковину себе голову, а затем на кухне.
- А куда делся твой молодой человек? – однажды вечером спросила мама.
- Какой? – вылупилась на нее я.
- Ну, тот, которого ты скрывала, но я-то вас видела в окошко.
- Мы расстались, – сухо ответила, отводя взгляд.
- Так быстро? – удивилась мама, – А из-за чего?
- Да, козел он, просто.
Как бы мама ни пыталась выудить из меня больше информации, я терпеливо молчала. Разговаривать о Богданове совершенно не хотелось. Я через несколько дней после кражи телефона восстановила свою симку, но он больше не позвонил. Его номер у меня пропал вместе с ушлым дядей Витей, поэтому к сожалению, а может к счастью, сама ему позвонить не могла.
Атмосфера дома постепенно становилась все тяжелее и тяжелее. Мама, словно предчувствуя исход, стала раздражительной и даже злой. Я на фоне всего этого, тоже стала плохо себя чувствовать. Последнюю неделю так и вовсе стало тошнить по утрам.
После моего очередного утреннего обнимания с унитазом к двери туалета, держась за стену, подшаркала тапками мама и пораженно произнесла:
- Лиза! Да ты беременна!
- Что за глупости.
- Не глупости! Я, когда тобой ходила, тоже вот так обнималась. Давай скорее за тестом иди.
Идти за ним я поначалу не хотела. Из-за полноты у меня часто бывали гормональные сбои, и месячные никогда не бывали регулярными. Отмахнувшись от маминых слов, уверила ее, что точно не могу быть в положении, а сама тайком купила тест и, закрывшись на работе в туалете, решилась.
Несколько минут, что надо было выждать до результата, нервно грызла ногти, а после того как его увидела, захотелось и вовсе выдрать себе волосы.
На тесте четко выделялись две яркие красные полоски.
Вечером дома, после уже, ставших, привычных медицинских манипуляций мы с мамой сидели за нашим кухонным столом, и мирно пили чай. Вернее, его пила мама. Мне же кусок в горло не лез. Я была настолько обескуражена и напугана свалившейся на меня беременностью, что и не знала верить или нет. Беременной я себя не ощущала и уж тем более не испытывала по этому поводу какую-то радость.
- Тебя что-то гложет? – спросила мама и кивнула на печенье, что я взяла в руку, но так и не откусила, – Ты совсем не ешь.
Глупо было бы скрывать от матери правду. Она все равно узнает.
- Ты была права, мам. Я беременна, – вдохнула, глядя на свой остывший чай.
- Ох, Лизонька! – воскликнула мама и прижала руку к груди, будто у нее прихватило сердце.
Я была уже заранее готова к проповедям о моем разгульном образе жизни, поэтому вжала голову в плечи, словно пытаясь, как страус, спрятаться от гневных слов. Но вместо этого услышала только легкое: