Твердыня грёз - стр. 20
– Как ваше самочувствие?
Бахарь усмехнулся, оголяя уцелевшие в старости передние зубы.
– Жалуюсь, а что толку? Больные колени жар камина лечит. А мне бы ходить. Давно не видел озера.
– А в Яруге бываете?
Старик нахмурился, вспоминая:
– Где-то недели две назад заглядывал, кажется. Ты ешь, Горан. Не обижай гостеприимство.
Горан откусил кусочек булки, вспоминая терпкость детских радостей, щекочущую нёбо медово-кислыми привкусами. Бахарь рассказывал о селении, а Горан жевал пухлую выпечку, забывая о боли синяков и ран.
– Я слышал, гончих видели под Скопом?
– Куда там! Встретил гончих Казмера в лесу дня два назад. Патрулируют, думаю. Они спрашивали о чернолесье. Тебя привела звёздная ветвь?
Горан кивнул, глотая сладкий узвар.
– Я был настолько подавлен, что толком ничего не запомнил.
– Опасно отправлять ребенка чернолесьем. Близость зимы превращает те чащи в голодного зверя.
Кудесник вздохнул горестно:
– О моей безопасности не тревожились.
И Горан в сердцах рассказал предысторию его исключения. Бахарь выслушал, не перебивая. Он всегда отличался учтивым вниманием. Прекрасное образование, манеры, мягкий нрав. Горан дико поражался решению писателя поселиться в жуткой глуши Бескравии.
– Как быть дальше? – Горан уткнул расстроенный взгляд в пол. – Как я мог оступиться так? С виду Рох казался обыкновенным ребенком. Растерянным. Испуганным. Следовало больше читать о крадушах.
– О, мой мальчик. Правды о крадушах никто не ведает.
– Страшилка провинций. В Царне детей пугают рассказами о крадателях душ. Воспитатели нам объясняли, что они – порождения чернолесьев.
Старик несогласно мотнул головой:
– Порождения чернолесьев – змеяды. Да и какие порождения? Некогда обыкновенные люди, что возжелали увечить и властвовать. Крадуши – иная сила.
Горан поставил кружку на стол, обхватил ладонью подбородок.
– Вы что-нибудь слышали о них?
– Да. Я много интересовался, но никогда – никогда не видел их своими глазами. Тебе посчастливилось.
Кудесник не разделял восторга собеседника.
– Встреча с крадушем – проклятие на всю жизнь.
Старик отвел взгляд на стеллаж библиотеки.
– Сейчас покажу тебе кое-что.
Хозяин дома подошел к полкам у двери и потянул за корешок толстого тома. Горану открылся ящик – тайник. Бахарь достал из него на стол две книги. Одна из них напоминала блокнот в черной обложке из коры вулканического дерева провинции Морион, нагревающейся в руках человека теплыми углями. Старик открыл книгу, демонстрируя аккуратные записи.
– Мои заметки, – с загадочной гордостью признался писатель, – копии текстов из библиотеки в Меловой башне.
Зрачки Горана расширились от удивления.
– Вы учились в граде?!
– Я родился там, жил и да, учился. Рядом с Гранитным замком.
– Ничего себе! Вы жили… вы видели. Вы видели послов Алефы?
– Послов? Теперь их так называют? Нет, – усмехнулся. – Но я многое разведал о крадушах.
Горан смотрел на блокнот, который краснел под пальцами от тепла тела. Его не интересовали крадуши и Гранитный замок. Он желал слушать о твердыне грёз.
– Удивительного в них мало, – вяло произнёс Горан, уступая любопытству в глазах Бахаря. – Совсем обычные: говорят, едят, спят.
– Нет. Крадуши – самые удивительные создания Царны. Самые удивительные… и опасные.
– Да уж, без их мятежного призрака воевода Вацлав утратил бы могущество. – Горан нахмурился, вспоминая властного предводителя воинства гончих. – Знаете, я не слишком силен в истории Царны. Господин Трость утомлял перечислением дат.