Туман над призрачной горой - стр. 2
– Кто здесь?! – раздался звонкий голос за ее спиной.
Объятая страхом, жрица замерла на месте. Сердце затрепыхалось в груди, и его стук отдавался в ушах набатом. Сделав усилие, она обернулась и увидела перед собой взволнованного солдата – на вид не старше лет шестнадцати.
– Вы не признали меня, о храбрый страж? – спросила жрица, с трудом скрывая дрожь в голосе.
Часовой ответил не сразу. Когда же юноша осознал, кто стоял перед ним, то поспешно отдернул руку от меча, который собирался обнажить, и преклонил колено.
– Кси-атуа-ноэ2! Смиренно прошу прощения. Я… не ожидал увидеть вас здесь, – запинаясь, сказал он. – Но что вы делаете в парке в столь поздний час?! Разве это не запрещено?
Хотя замечание было справедливо, оно задело жрицу. Юноша же, не то заметив недовольство в ее взгляде, не то просто осознав, насколько грубо прозвучал его вопрос, виновато потупился. И все же, надо было придумать отговорку, ведь даже дочерям Анреншена – нет, особенно им! – не дозволялись ночные прогулки. Но в голову, как назло, не приходило ни одной дельной мысли.
– Владыка расчистил небо, чтобы наблюдать за своими слугами, – выпалила она.
Прозвучало глупо и не совсем уместно, но все лучше, чем просто промолчать.
– Хвала Анреншену, – машинально ответил часовой.
– Я подумала, что отец хотел поговорить со мной.
Жрице показалось, что алая луна на миг стала ярче. Неужели Анреншен злился? Но могло ли это быть правдой, ведь летописец сказал…
– Простите, что потревожил вас, кси-атуа-ноэ, – виновато произнес юноша. Его смущение придало девушке уверенности.
– Не беспокойтесь, о доблестный страж, – ответила она, расправив плечи. Голос зазвучал ровнее. – Я уже собиралась возвращаться в храм. Можете меня не провожать, я хорошо знаю дорогу, – поспешно добавила она.
Юноша вскочил с колен и неуклюже поклонился, но не торопился продолжать обход. Жрице показалось, что наглец с нескрываемым любопытством рассматривал ее. Хотелось осадить грубияна, но усталость брала свое, да и здравый смысл подсказывал не затягивать нежелательный разговор. Подавив негодование, девушка направилась в сторону храма неспешным шагом, чтобы не вызвать лишних подозрений.
– Вон она! Держите ее!
Тишину пронзили громкие крики и топот тяжелых сапог. Жрица оглянулась. В ее сторону неслась целая толпа солдат и монахов.
Она бросила взгляд на стоявшего рядом часового – тот, судя по всему, был ошарашен развернувшейся перед ним картиной. Воспользовавшись его замешательством, жрица юркнула в темноту парка. Теперь о возвращении в храм не могло идти и речи.
– Что стоишь, как истукан? – рявкнул кто-то. – Догоняй ее!
– Но… Но это же кси-атуа…
– Это приказ! Выполнять!
– Е-есть!
Она старалась держаться как можно дальше от главной аллеи, прячась от преследователей среди разросшихся кустарников и мощных деревьев. По́лы длинной накидки то и дело цеплялись за ветки, и каждый раз сердце замирало от ужаса, воображая, что это цепкие руки идущих по пятам стражников.
Жрица плутала в лабиринте тропинок, пока не оказалась у обрыва Чар – единственном месте в парке, а может, и во всем королевстве, не защищенном мощными каменными стенами. Во время прогулок она всегда обходила Чар стороной: даже на большом расстоянии от него веяло опасностью.
И сейчас ей хотелось скорее уйти от пугавшей пропасти, но совсем близко послышался мужской голос: