Туман и Молния. Книга VII - стр. 7

Втроем они невольно уставились на живописную картину из всевозможных узоров и рисунков вперемежку с отвратительно выглядевшими кое-где едва затянувшимися, а кое-где продолжавшими гноиться язвами. Старый доктор хмыкнул и ввел иглу в одну из едва заживших вен. Никто заскрипел зубами.

– Видите, – сказал Балтазар Нейт, словно читая лекцию для студентов, – основные вены погибли, и функции взяли на себя второстепенные, это компенсация очень интересна, и говорит о безграничных возможностях человеческого организма.

– Вы не колете себя в руку пока, если я правильно понимаю?– обратился он к Никто со старомодной вежливостью.

– Нет, я колю, – сказал Никто, часто моргая, – но чаще в шею.

– Правильно – согласился доктор, – будем вас колоть в шею, – он улыбнулся, – я посмотрю? – наклонившись к Никто, сдвинул в сторону рабский ошейник, теперь стало видно, что там, где под подбородком заканчивался краситель, снова начинались татуировки.

Витор Корс положил портрет Инесс на стол изображением вниз, словно для того чтобы она не видела этого.

– Зачем все эти рисунки? – словно у самого себя спросил он, как-то грустно.

Никто тёр руками глаза.

– Это татуировки, – мрачно уточнил он.

– Я знаю!

– Наверняка всё его тело покрыто ими, – сделал предположение доктор, и лицо наверняка тоже, это «Нижний» со всеми его опознавательными знаками: серьги в носу, татуировки, неуёмное увлечение препаратами… которое дорого обойдётся нашему тюремному лазарету…

– И лицо? – переспросил Витор Корс.

–Какая вам разница? Это моё лицо! – попытался огрызнуться Никто. Но видно было, что ему неприятны эти вопросы и слова доктора, и он расстроен.

Корс с шумом выдохнул и провёл ладонью со лба к подбородку, словно пытаясь стереть усталость. Он прикрыл глаза.

– Ну что, отпустило вас молодой татуированный человек, – улыбнулся доктор.

– Да, немного.

– Ну, так сядьте ровно, в конце концов!

– Внутренности, желудок, я не могу…

– Всё болит? Печень заражена?

– Да.

– Давно?

– Да.

– Поэтому вы написали мне здесь вот этот препарат?

– Да.

– Хорошо.

Доктор снова взялся за шприц, Никто сжал зубы и зажмурил глаза.

– Щиплет немного, да?

– Я обычно развожу его не просто очищенной водой, – заметил Никто.

Я знаю, – улыбнулся доктор, – но ведь так интереснее, правда?

Никто согнулся, прижав руки ко лбу, потом сложил ладони лодочкой, закрывая ими глаза.

– Да, посмотрите что у него с глазами, – вспомнил Корс, его лицо было каким-то перекошенным, – он говорил мне, что не видит нас.

Доктор надавил Никто на лоб, запрокидывая голову, убрал его ладони с глаз:

– Посмотрите на меня, молодой человек из самого-самого «Нижнего» ниже некуда.

– Только не светите мне в глаза! – Никто буквально шарахнулся в сторону от старика.

– Что?! Перестаньте так дёргаться!

– Не надо светить мне в глаза, – взмолился Никто.

– Не надо, – сказал Витор Корс, – не светите.

– Хорошо, – доктор немного обиженно пожал плечами, – я просто хотел просмотреть глазное дно, но обойдёмся без этого, как скажете. Хотя, случай интересный.

– Что вы имеете в виду? – спросил Корс.

– Глаза определённо переделаны под нечистых. Перестроены грамотно, он хорошо видит в темноте, я думаю, и даже немного видит сейчас при свете.

– Вы ведь видите немного сейчас?

– Да, – Никто кивнул.

– Здесь полумрак, благодаря тому, что вы задёрнули шторы, и плюс сейчас идёт подпитка стимуляторами, которые мы ему ввели.