Трудно быть жертвой богов - стр. 25

Картинка передо мной совсем поплыла. Люди, костер, пирамида… Крики, смех, хор женских голосов на разные лады. Всего минуту назад чувствовала себя прекрасно, а сейчас накатило состояние схожее с тем, когда ты ну очень сильно перебрал с выпивкой.

И ровно в тот момент, когда я подумала, что вот-вот извергну из себя скудное содержимое желудка, Шиба рявкнул:

– Гон!

– Гон! – подхватили охотники. – Гон! Гон!

Остатки эйфории испарились одновременно с тем, как на меня вылили что-то вязкое, липкое, теплое. Субстанция залила мне лицо, пропитала мою шкуру, полилась с меня на землю ручьями.

Запах этой жижи не оставлял сомнений в ее природе.

Кровь.

Меня, твою мать, кровью облили с головы до ног! Свежей, еще сохранившей тепло тела, из которого ее выпустили.

Мерзость…

Шиба встал. Музыка резко стихла, и все, собравшиеся на игрища, в том числе и я, воззрились на бога Охоты. Местные с любопытством, я – охваченная страхом. Сильным, животным.

Уже успела позабыть, какую роль здесь играю. Жертвы. А в настоящий момент – жертвы Шибы, который способен сотворить со мной всё, что ему вздумается. Да, в случае моей смерти верховный бог его по головке не погладит, но и я вряд ли восстану из мертвых. Об этом я тоже подумала только сейчас. Как непредусмотрительно с моей стороны!

Когда мужчина заговорил, он смотрел на меня. Его голос был ровным и до дрожи спокойным.

– Сейчас начнется гон. У тебя есть время, чтобы скрыться. Ты можешь бежать так далеко, как захочешь. Можешь затаиться и надеяться, что тебя не найдут. Но если тебя поймают… ты проиграешь.

Хотелось задать один скромный вопрос. Что в таком случае делают с проигравшим?

Но не задала. Побоялась узнать ответ. Да и в горле настолько пересохло, что выдать хоть что-то членораздельное не смогла бы.

– Гон! Гон! Гон! – вновь принялась скандировать толпа, а руках некоторых из них я заметила копья и луки.

Отыскала в гуще народа Алеке, в безмолвной мольбе задержала взгляд на его лице. И, похоже, наши узы оказались недостаточно крепкими для того, чтобы краснопёрый заступился за меня.

– Гон! Гон! Гон!

Меня на этот праздник привели не для того, чтобы я повеселилась. А для того, чтобы повеселились все остальные. Партнеры для танцев в одночасье превратились в чудовищ, возжелавших погонять меня по лесу как беззащитную лань, а после всадить мне копье под ребра.

– Чего же ты стоишь? – вновь обратился ко мне Шиба, криво усмехнувшись. – Беги.

И я побежала. Сорвалась с места и бросилась туда, куда глаза глядели. В темноте, не разбирая дороги. Куда угодно, только подальше отсюда. От этих дикарей и пламени костра, взвивавшегося к небу.

Я даже не догадывалась, какую фору мне дадут. Пять минут? Десять? Полчаса? От меня свежей кровью за километр несло, а в профессиональных навыках этих охотников я почему-то не сомневалась ни на йоту. Как бы далеко ни убежала, как бы глубоко ни схоронилась – найдут. Тогда я проиграю. А что здесь делают с проигравшими – хрен его знает, но проверять не очень-то и хочется.

Черт меня дернул обернуться.

Темные силуэты охотников напоминали восковые фигуры. Неподвижные, мрачные, готовые ожить в любой момент по команде своего божка и броситься за мной в погоню.

Пришлось подавить истерику и рвущийся из глотки крик. Развернуться по направлению к джунглям и припустить еще пуще прежнего, сверкая голыми пятками.