Тропа пьяного матроса - стр. 3
Глава 1. Леший
Всю ночь мне не давала спать мысль об этих дурацких коровах. Вчера, наспех закончив подготовку к контрольной по теме «Предложения с обращениями, вводными и вставными конструкциями», я схватил рюкзак, пробежал сократом к автостанции Западная, где меня ждала Надя, и мы едва успели на последний автобус до села Счастливое. Уже в темноте прошли в Многоречье по грунтовке и за селом встали на ночёвку в старом ореховом саду: несмотря на начало апреля, там было очень тепло. Мы решили долго не сидеть, поужинать и лечь спать – с утра нам предстоял непростой подъём на массив Бойка. Я принёс охапку дров. Пока разжигал костёр, Надя уже сама поставила палатку, уложила внутрь рюкзаки, карематы, спальники и, улыбаясь, посматривала на меня – до этого у неё не получалось справиться с палаткой в одиночку. Потом я отправился за водой и тут-то увидел в темноте искорки зелёных глаз. Коровы! Разлеглись в саду под орехами и, видимо, ночевать тут будут. А если палатку затопчут? Я решительно ничего не понимал в коровьей логике и поделился своими сомнениями с Надей, у которой бабушка жила в настоящей деревне. Надя засмеялась:
– Да они утром пойдут, на рассвете. Ну а если затопчут нас – значит, судьба такая. Ты лучше открой вино, а то каша с тушёнкой остывает.
Разложив кашу по мискам, девушка прикрепила к веткам ореха разноцветную гирлянду, подключённую к миниатюрному аккумулятору – и начался праздник. Я не мог отвести от Нади глаз – от её золотистых волос, озорного взгляда, красивых коленок, выглядывавших из-под клетчатой юбки.
– Вот что, Надя. Я себя запрограммирую – когда коровы пойдут, сразу проснусь.
К одиннадцати мы уже лежали, обнявшись, в состёгнутых спальниках. Я дремал, уткнувшись носом в Надины волосы, и из ущелья вместе с журчанием холодной речки в мою голову проникали странные сны. Минотавр с бензопилой вёл допрос в стеклянной комнате, угрожая отрезать мне правую руку. Я не выдал тайну, прошёл испытание и сел пить водку с другом, закусывая ломтиками говяжьей бастурмы, как вдруг с ужасом подумал, что говядину не проверил ветеринар и она может быть заражена, а соль не нейтрализует паразитов. Но тут из подвала вышла обнажённая Надя в белом чепчике с красным крестом, обняла меня за плечи, прижавшись твёрдыми сосками к моей спине, и ласково прошептала:
– Пей водку, если не уверен в качестве мяса, она всё нейтрализует!
Коровы, действительно, пошли на рассвете – я дёрнулся из спальника, облизывая пересохшие губы, расстегнул тамбур. Стадо проходило в метре от нашей палатки, не обращая на меня никакого внимания. Гордый своим внутренним будильником, я снова залез в нагретый спальник, и мы ещё час валялись.
Когда пришло время надевать рюкзаки и покидать поляну, начался мелкий дождь. Колея была глубокой, полной ржавой жижи, поэтому я прокладывал путь через кустарник над дорогой, и к моему лбу, к очкам ежеминутно прилипала мокрая паутина. Днём дождь усилился и назойливо барабанил по дождевику. Мы вошли в густой туман, и, казалось, будем идти в нём бесконечно. Вдруг дорогу преградил старый трухлявый бук, который упал на тропу совсем недавно. Я повёл девушку в обход и остолбенел: из центра пня торчало железное дуло винтовки. Осторожно, стараясь отклонить дуло в сторону, я вытащил оружие и сразу узнал легендарную винтовку Мосина: она была не ржавая, что странно, вот только приклад совсем сгнил. На корпусе виднелась гравировка: «1938». Винтовка оказалась заряженной, но спусковой крючок не нажимался. Я решил, что в просторном дупле был схрон партизан, а потом их убили, и винтовка осталась в дупле на полвека. Оставлять такое сокровище в лесу, конечно, мы не могли: замотали остатки оружия в целлофан, который обычно стелили под палатку, и продолжили путь.