Трофей для тирана. Том 1. Черный король - стр. 13

− Балдыки! − в тон ему ответила Канелия и вся сжалась от ужаса, не зная, что теперь может произойти.

Принц рассмеялся, едва не выплеснув вино, и даже отвернулся, схватившись за бок.

− И это он мне говорит, какая ты жалкая и сломленная, − прошептал он, весело улыбаясь. – Какая коварная асторка.

− У вас с ним спор на мой счет? – взволнованно спросила Канелия, сжимая под столом кулаки, да так сильно, что ногти впились в кожу и, причиняя боль, мешали языку бесконтрольно плести все, что ему захочется.

− Можно и так сказать, − развел руками принц. – Хотя это нельзя назвать спором. Просто он уверен, что всех можно превратить в лизоблюдов и присмыкателей, а я так не думаю. Не находишь, что доказать ему собственную глупость – будет лучшей местью?

− Лучшей местью будет его перерезанная глотка, и неважно, поймет ли он, что ошибался, или умрет в неведении! – выпалила Кенли, сильнее сжимая кулаки.

Как бы она не сосредотачивалась на боли, а вопрос падал так внезапно, что ответ звучал быстрее, чем она успевала вспомнить, кто она на самом деле и чего пытается достичь.

− Тише, − попросил принц, переходя на шепот. – Мы не в моей комнате, и нас могут услышать, так что сбрось тон и перестань злить свой разум тем, что ты там делаешь. − Он даже заглянул под стол и отрицательно покачал головой: – Не порти руки, они тебе еще пригодятся. Да и я ведь пришел только чтобы предупредить тебя.

Он спрыгнул со стула и подошел к ней, чтобы подать руку. Канелию это озадачило. Она видела, как кавалеры подавали дамам руку, но с такими как она подобным образом не обращаются. Плохо понимая, что это значит, она вложила свою руку в его ладонь. Он резко сжал ее и потянул на себя, заставляя Канелию спрыгнуть со стула и буквально упасть в его объятья. Не отпуская ее руки, принц крепко обнял ее, заглянул в глаза, затем медленно скользнул рукой от ее пальцев к плечу, затем по ключице к ямке внизу шеи и резко к подбородку.

− Если он показал тебя мне, скоро он устроит показательное представление. Хочешь ты стать разменной монетой в моем воспитании, Канелия?

Она сглотнула и не смогла ответить, не потому, что ей хватило лукавства, а просто потому, что ответа она не знала, но вырываться из рук принца ей не хотелось. Глядя ему в глаза и пытаясь понять, как относиться к его словам, она спросила:

− Тебя называют избалованным мальчишкой. Это правда?

− Со стороны виднее, − равнодушно ответил Ноктем. – По крайней мере, если я скажу прилюдно, что этот дворец мне надоел, завтра его не будет.

− А если лично владыке? – тут же спросила Канелия, уловив странную ноту в его голосе.

− А вот это уже правильный вопрос, − с улыбкой сказал он, приложил палец к ее губам, и умолк сам, словно это помогало ему не отвечать, а потом резко отступил: – Подумай над моими словами. Времени у тебя немного. Он может позвать тебя уже сегодня.

Он странно отмахнулся, словно все происходящее ему наскучило, и вышел, оставив Кенли одну стоять у высокого стола, с румяными щеками и прикасаться пальцем к собственным губам, пытаясь уловить остатки правды и чужого прикосновения.

Принц оказался прав. Не прошло и часа после его ухода, а Кенли сообщили, что вечером ей предстоит прислуживать правителю за ужином. Она должна была наполнять его кубок и подавать нужные блюда, а главное быть готовой стать его «десертом», потому думать пришлось во время приготовлений к вечерней встрече с королем.