Троекон. Книга 1: Третий путь - стр. 15

– Да ну, – отмахнулся Нандин. – Там на холме окромя убийц, нас да камней никого не было. Мы с тобой здесь, а убийцы теперь не болтливей тех же самых изваяний. Если они кого и ищут, то меня.

– А ты разве тоже маг?

– Маг? – он усмехнулся. – Нет, здесь только один маг – ты. Я хуже, много хуже, поверь.

Берсеркер. Айван знал об этом человеке лишь это. Кто он? Что он забыл так далеко от родного дома? Его пытались убить те люди в масках, но вряд ли они принадлежат к Викаранаю, но теперь здесь и рыцари. Слишком многие охотятся за этим здоровяком. Сначала Айван думал, что угроза таится в самом Нандине, но теперь понял, что это лишь половина истины.

Стоит ли это якшанья с ним? Пожалуй, что да. В любом случае, у Айвана с собой не было колдовского добра, и предъявить ему было нечего. Однако если его увидят в компании Нандина, это точно запомнится всем, ведь такого здоровяка с огромным мечом трудно не заметить, даже здесь, на юге. Парень, которому на вид лет пятнадцать, подле него будет не менее приметным.

– Если они ищут тебя, – начал Айван, облизнув пересохшие губы, – то в первую очередь будут обыскивать постоялые дворы и харчевни.

– Да, ты прав. И что же делать?

– Помнишь, вчера, когда я тебя спас, ты сказал, чтобы я просил все, что захочу? Обещание еще в силе?

– Обижаешь, – надулся кряж еще больше, – шаджарцы всегда держат слово. Так что, надумал что-нибудь? Только учти, сражаться с Викаранаем я не намерен.

– Нет-нет, у меня другая просьба. Но подраться, возможно, все же придется.

Эфер оказался очень маленьким городом, да еще и грязным, словно здесь жили дикари откуда-нибудь с юга соседского Большого Континента, и пусть до него были сотни и сотни миль, юг есть юг. Самое место для беглых магов, не покинувших сердца Троекона.

И все же Лютер очень сомневался, что здесь отыщется хотя бы с десяток волшебников, слишком уже те были чистоплюями, привычными к роскошной жизни за чужой счет, любящими насмехаться над честным народом, сидя где-нибудь в замке и насылая бедствия. Они продолжают делать это и сейчас, вот только пока их не достать на тех проклятых островах. Но все меняется. Рано или поздно.

– Ненавижу юг, – посетовал Лютер.

– Совершенно согласен, Ваше Боголюбие, – смиренно отозвался Войтос, прислужник Лютера. И не в первый раз. Еще не ступив на земли Протелии, молестий уже начал жаловаться на промозглость и холод, а ведь на дворе все еще стояло лето, пусть и самые последние его дни.

Лютер был человеком гордым и суровым, таким, каким и принято быть викарану, вот только он явно перебарщивал. Каждый, кто вглядывался в его волчьи глаза, тут же забывал о своем намерении солгать или просто спорить. Обычно все шло так, как он того хотел, и когда этого не происходил, он из просто сурового превращался в свирепого.

Но никто ему об этом, естественно, не говорил. Не считая вышестоящих.

Будучи молестием, он побывал на всех трех континентах, охотясь на каждого, кто хоть немного имел колдовской талант, а затем безжалостно выбивал из того признание и казнил на месте, благо он обладал такими полномочиями. Но жаждал он намного большего, однако удача была не на его стороне. С окончанием войны его шансы на продвижение вверх резко сократились.

За четыре года в Викаранае он от ученика перешел к молестию, и то лишь за прошлые военные заслуги. Да, он командовал рыцарями-викаранами, да, при определенных условиях мог взять главенство и над самим наместником, но, так или иначе, был слишком далек от реальной власти. Оставалось лишь исполнять приказы и ждать подходящего случая.