Трилогия о мисс Билли - стр. 67
– Нет-нет, – ответила Билли, – это очень красивая история и очень грустная.
– Грустная часть закончилась… надеюсь, – тихо сказал Уильям. – Я продолжу с твоего позволения. И тогда случилось чудо. Неожиданно прямо с безнадежного тускло-серого неба свалились юная девушка с карими глазами и маленький серый котенок. Они бегали по всему дому, проказничали, и в каждом его укромном уголке и трещинке поселились смех, свет и счастье. И тут, как будто по волшебству, у этого человека прошла боль в сердце, и плач больше не слышался в комнатах. Он понял, что никогда больше не станет пытаться заполнить пустоту в сердце бессмысленными вещицами из глины и металла. Он знал, что хочет только, чтобы девушка с карими глазами оставалась рядом, и надеялся, что так и будет. Но не успел он погреться в ее тепле, как все закончилось. Девушка и котенок исчезли так же внезапно, как и появились. И человек не знал, почему.
Он знал только, что боль вернулась и даже стала еще сильнее, и что дом сделался еще мрачнее, чем раньше. И теперь, Билли, – голос Уильяма дрогнул, – от тебя зависит, как закончится эта история. Это ты решишь, будет ли дальше болеть сердце этого человека, состарится ли он в одиночестве, и будет ли в его комнатах и дальше слышаться плач о прошлом.
– Я закончу! – сказала Билли, протягивая обе руки. – Больше не должно быть ни боли, ни плача.
Уильям, не веря своим ушам, наклонился вперед и взял ее руки в свои.
– Билли, ты серьезно? Ты приедешь?
– Да! Я не знала, я просто не думала. Я даже не предполагала, что дело в этом. Конечно, я согласна, – и с этим она зарыдала у него на руках.
– Билли! – выдохнул Уильям, прикасаясь губами к ее лбу. – Маленькая моя Билли!
Через несколько минут Билли успокоилась, и Уильям решил заговорить о Бертраме. Он даже испытал соблазн не упоминать брата, раз его собственное дело разрешилось так быстро и удачно, но неожиданная мягкость в лице Билли приободрила его, и он не захотел упускать случая, раз его слова могут помочь Бертраму. Он раскрыл рот, но не успел ничего сказать – Билли заговорила сама.
– Я не понимаю, почему плачу, – всхлипнула она, вытирая глаза мокрым комочком платка. – Надеюсь, что когда я стану твоей женой, то научусь контролировать себя. Но я еще так молода, так что тебе придется проявить терпение.
Как только Билли сказала это, мир вокруг Уильяма сошел с ума. Голова у него закружилась, а горло сжалось, так что он едва мог дышать. Предельным усилием воли он сумел не убрать руку, которой обнимал Билли, и молился, чтобы она не поняла, какой холодной вмиг стала эта рука. Он подумал, что, может быть, не расслышал.
– Что… Что ты сказала? – тихо спросил он.
– Я сказала, что когда стану твоей женой, то научусь лучше владеть собой, – нервно усмехнулась Билли, – мне просто показалось, что нужно напомнить тебе, что я очень молода и тебе придется проявить терпение.
Уильям торопливо пробормотал что-то – потом он не мог даже вспомнить, что. Очевидно, Билли этого хватило, потому что она снова развеселилась. Уильям почти не понимал, что она говорит, хотя иногда вставлял какие-то замечания. Он дрейфовал в безнадежном море смущения и тревоги. Больше всего ему хотелось встать и немедленно попрощаться. Он хотел остаться один и подумать. Он с ужасом осознавал, что мужчины, сделав предложение, не сбегают, если их предложение принято. А его предложение приняли, и это его ошеломило. Он попытался понять, как это случилось, что именно он сказал, как она могла настолько неправильно его понять. Но эту мысль он немедленно отбросил, потому что она не могла привести ни к чему хорошему. Но что тут может быть хорошего? Что теперь делать?