Триггерная точка - стр. 5
Штора на окне, по всей видимости, препятствовала попаданию прямых солнечных лучей на картины, которые изучала и каталогизировала Эльма. По той же причине на мощных лампах были установлены светофильтры. Следующие пять часов не принесли Коликову никакой информации. Его подопечная несколько раз спускалась в хранилище, располагавшееся на цокольном этаже, брала из него какую-нибудь картину под личную подпись и тщательно изучала ее у себя в кабинете. Затем она делала выводы о качестве полотна, подлинности и ценности экспоната, вносила подробную запись в свой журнал и возвращала картину обратно. Очевидно, на основании ее записей уже другие сотрудники музея будут организовывать выставки, обмениваться картинами с соседними музеями или продавать ненужные произведения искусства.
«Безумно скучная работа», – сделал для себя вывод Коликов. Хотя, если поразмыслить, даже из этого можно было выудить информацию. Девушка работала в государственном музее в восточном Берлине. Коликов сильно сомневался, что такая работа приносила большой доход. Среди тех картин, с которыми она имела дело, особо ценных не наблюдалось, а значит, можно было исключить подпольную торговлю предметами искусства. Все, что можно было разворовать, было разворовано еще до нее. Стало быть, жить на широкую ногу с зарплаты она не могла, но и контрабандой не занималась. Тогда откуда такая роскошь? На работу на такси, отдельное жилье, пусть и в панельной пятиэтажке. Дорогие шмотки, парфюм, шелковые простыни… Не по средствам жила девчонка. Опять же, слежка контрразведки. В какую же историю вляпалась эта милашка? И почему он, Коликов, должен во всем этом разобраться?
А разбираться придется, к гадалке не ходи. По опыту Коликов знал, что такие вроде как не самые очевидные пункты истории зачастую и были триггерными точками. Либо отправными, либо поворотными – не важно. Главное, что эти точки были действительно судьбоносными. Повлияй на такую точку в прошлом, сделай правильные выводы и далеко идущие прогнозы, и можно на несколько десятилетий вперед обезопасить свою историческую линию. Может, не пресечь какой-либо конфликт, но заметно его отсрочить уж точно. Собственно, именно за это Коликова и держали в отделе. Отличная ГРУ-шная подготовка, помноженная на опыт полевой работы, и практически маниакальное увлечение историей Второй мировой войны сделали из капитана Коликова одного из лучших оперативников бригады временно́го реагирования. Он мог импровизировать и придумывать буквально на коленке такие исторические многоходовки, которые не снились даже самым смелым писателям-альтернативщикам.
Тем временем день Эльмы карабкался к завершению. В обеденное время она вышла из музея и сытно поела в небольшой кафешке. Открыли заведение, видимо, недавно: и здание, и само кафе были свежеотреставрированными. Заведение блистало чистотой, новой мебелью и совсем не походило на классические немецкие рестораны. То был скорее бар в стиле английских пабов. Даже барная стойка с аккуратным рядком пивных кранов имелась, чем не преминула воспользоваться Эльма. К пылающим, только со сковороды, сосискам и овощам гриль она заказала полпинты ледяного драфтового пива.
«Немка, что с нее взять?» – подумал Коликов, вновь срисовывая сотрудников ГДР-овской контрразведки в баре. Два угрюмых мужика в одинаковых костюмах тоже пили пиво. Делали вид, что обсуждают футбольный матч (трансляция шуршала по радио у барной стойки), но при этом смотрели на Эльму, как коты на сметану. По неопытности можно было бы предположить, что это взгляд похотливых самцов – все-таки Эльма была чертовски привлекательной женщиной и вела себя достаточно вызывающе. Но взгляд полевого оперативника Коликов не спутал бы ни с чем. Если штази и имели какие-либо мысли насчет красоты объекта их слежки, то успешно их подавляли: Эльма интересовала их именно с профессиональной точки зрения. И бар в этом плане был местом повышенного внимания за объектом. Тут могло быть большое количество людей (правда, сегодня был не тот случай), в людном месте легко было затеряться, провести встречу с резидентом чужой разведки, информатором, курьером. Можно было получить сведения или, наоборот, их передать. Нужно было подмечать все. Вот штази и подмечали. Это Коликову было легко и уютно: он сидел прямо в голове девушки и понимал, что, кроме вкусных сосисок и холодного пива, в данную минуту ее больше ничего не интересовало. А им это было невдомек. Девушку вели, и вели профессионально. «Интересно, в чем ее подозревают немцы?»