Тридцать восемь сантиметров - стр. 21
-Это возмутительно.– скучным голосом подтвердил Эдуард Мишель и вооружившись канцелярскими ножницами, приступил к крайне опасной операции: стрижке омерзительных базальтовых ногтей на поршнях. Для этого, его величество сняло туфель и носок-ветеран, и устроило одну ногу на другой так, чтобы на место операции падал свет.
– Что там у нас на сегодня, Мозес?
– На тринадцатом посту форменное безумие, Эдвард. Бумаг еще нет, но с минуты на минуту приедет графиня, и будут большие гонки. Кстати, ты, кажется, закрыл дело того болвана с пакетом травки в заду?
Ногти господина старшего инспектора не поддавались, он несколько вспотел и отчаянно чесал голову.
-У него золотые боло, Моз. – скорбно сообщил он. – шестеро ребятишек и все от разных женщин, сечешь?
Я оторвался от инструкций. По мне, так не совсем понятно, какая баба могла дать такому засохшему плевку, но в подробности я не вдавался. Мало ли? Мир огромен, а вот в сельве, предположим, до сих пор живут племена, не знающие о цивилизации и всем этом навозе, в котором мы копошимся. Размышляя над этим фактом, я слушал их беседу.
-Ты слишком милосерден, Эдвард, – подкрепившись глотком почечного чая, старая развалина поинтересовался. – Почему ты в кепке по такой жаре?
– Соседские спиногрызы налили в нее клей. Детей сейчас воспитывают не родители, а айфоны, -пояснил господин старший инспектор с щелчком обрубая первый коготь из десяти. Лицо его просветлело. Он посопел и принялся воевать со вторым. – Что там с тринадцатым?
– У них разбежались обезьяны, – старик Рубенштейн клюнул носом бумаги.– взвзвз.. Сообщаем, что в ночь на двадцатое число, при осмотре карантинного груза, поданного на оформление согласно таможенной декларации …. Так-так… оказались открыты клетки… Груз в количестве девятнадцати мест обезьян… разбежался.
-Они что там, вскрыли пломбы на карантинном?– возмутился Мастодонт, второй ноготь со звоном сдался.
-Им показалось странным, что в камионе слышна возня. –пояснил чахоточный и повел боевыми лазерами. Толстяк звал его Мозгом, с чем я был категорически не согласен. Впрочем, оспорить это утверждение тоже было нельзя. Все свое время Моисей проводил в медитации на хаотически разложенные по столу бумаги, и добиться от него чего-то внятного было сложно. Мозгом он был или просто спал, оставалось загадкой.
Бросивший стричь ногти Эдвард Мишель воззрился на него.
– Не, ты представляешь, какое гадство, Моз? Как пить дать, сейчас посвистим на тринадцатый ловить мартышек! Еще, слава богу, что у нас есть Макс, ему никогда не мешает потрясти дрыжки. Но мы то? По такой жаре?
Прежде чем ответить король больных покопался пальцем в разноцветном прахе таблеток, выбирая лучшее средство от жары.
-Ловить не придется, Моба. Они все передохли.
-Господи всесвятый. – толстяк отложил ножницы и сел прямо.– Только не говори мне, что эти коржики с поста их постреляли. Мы утонем в объяснительных. Помнишь, когда в бананах засекли ту дрянь? Я еще съел один, а потом писал рапорты каждой харе, начиная с отдела кадров? А ведь речь шла даже не о лососине, а о каком-то ср.ном банане!
Я внимательно прислушивался, впервые за три месяца в нашей конторе образовалось интересное дело. Нет, жизнь, конечно, била ключом, если учесть что за все это время я успел обосноваться в отделе расследований, прочесть десятки инструкций самой монументальной из которых была «Об ограничении оборота предметов сатанинского культа».