Тридцать первая жена, или Любовь в запасе - стр. 3
Ведь после стольких лет, когда уже даже последняя надежда на лучшее умерла, это приглашение. Отец желает её видеть! После шестнадцати лет полного игнорирования, это сообщение стало громом среди ясного неба. Ведь он отказался от дочери ещё при рождении, когда давая ей жизнь, умерла горячо любимая жена. Приказал унести и больше не показывать ему на глаза младенца. С годами его сердце не смягчилось, и он не изменил своего решения. Других дочерей любил и баловал, а младшую вообще не желал видеть, стараясь забыть о её существовании. Даже разговоры и любые упоминания о ней были под запретом.
Старшие сёстры давно переехали из детского крыла, имели свои апартаменты, штат слуг, а в честь её шестнадцатилетия даже не дали традиционный бал. Вопиющее нарушение традиций, но указать на это королю никто не осмелился.
Да что говорить, она даже на свадьбах старших сестёр Самиры и Изольды не присутствовала! Хотя, они-то как раз полностью поддерживали поступки отца, считая, что именно её рождение лишило их матери. Другие сёстры маму помнили уже плохо и не вымещали на ней обиду от её потери. В детстве обижали, беря пример со старших сестёр, но повзрослев, поняли, что в этом не было её вины и смогли подружиться.
Элиссабет с грустью посмотрела на своё отражение. Эх, если бы знала, что этот день наступит, то подготовилась бы заранее к нему. Перед своим шестнадцатым днём рождения специально не ела сладости и вкусные медовые булочки, которые приносила вечерами Марита с тёплым молоком на сон грядущий. Мечтала хоть немного похудеть перед предстоящим балом.
Втихаря крошила потом мякоть птицам, и успокаивала переживающую нянюшку, что всё в порядке и ей просто кажется, что воспитанница спала с лица и похудела. Но когда бал не случился, заедала обиду, отчего и без того не малый вес вернулся ещё в большем объёме.
Самой было противно смотреть на свои пухлые щёки, второй подбородок и необъятную талию, которую даже корсет не смог подчеркнуть. К сожалению, сколько себя помнила, она всегда была пухленькой. Слуги жалели и постоянно подкармливали вкусненьким ставшую сиротой при живом отце младшую принцессу, словно желая этим хоть как-то возместить ей отсутствие его любви.
Единственное, что ей нравилось в себе – это длинные, белокурые волосы, как на портретах матери, которая считалась первой красавицей королевства. Ещё, если приглядеться внимательно, то у Элиссабет и цвет глаз был её. Но только у бывшей королевы их называли прекрасными сапфирами Зандании, а вот цвет глаз младшей принцессы за пухлыми щёчками было и не рассмотреть. Так, синие пуговки, а не драгоценные камни.
- Лисса! Это правда, что отец вызывает тебя к себе? – в комнату ворвался радостный Сайман. - Я знал! Знал, что он послушает меня и смягчится по отношению к тебе. А меня наказал просто для порядка, за нарушение его запрета, когда рассказал о тебе.
Младший брат, любимец короля Зандании радостно запрыгал вокруг сестры. Только он мог себе позволить напомнить отцу об опальной принцессе и отделаться всего лишь лишением сладкого на один оборот луны.
Он любил сестру всем сердцем и искренне не понимал, почему отец её не любит настолько, что даже одно упоминание имени приводит его в ярость. Ведь она такая хорошая и добрая. Всегда готова поиграть с ним, выслушать, успокоить, с детства читает сказки перед сном или рассказывает интересные истории из прочитанных книг.