Трибьют - стр. 19
Она отбросила его руку и нашла страницу альбома с богиней-воительницей.
– Это мое лицо.
– И потрясающее лицо.
– А если я скажу, что позвоню адвокату?
Спок, сидевший у ног Форда, зарычал.
– Это будет недальновидно и грубо. Но дело ваше. Не думаю, что вы чего-нибудь этим добьетесь, но, чтобы обезопасить себя, я могу кое-что изменить. Рот побольше, нос немного длиннее. Сделаю ее рыжей – кстати, это неплохая идея. Чуть пошире скулы. Посмотрим, что получится.
Он взял карандаш и открыл чистую страницу. Силла смотрела, как он непринужденно и быстро делает набросок.
– Глаза я оставляю, – бормотал он, не отрываясь от работы. – У вас глаза убийцы. Изменим рот, капельку увеличим нижнюю губу, скулы в форме ромба, удлиним нос. Это приблизительно – но тоже великолепное лицо.
– Если вы рассчитываете уговорить меня…
– Но ваше мне нравится больше. Соглашайтесь, Силла. Кто откажется стать супергероем? Обещаю, Брид будет не более агрессивной, чем подруга Бэтмена.
Она не любила попадать в глупое положение, и она не нравилась сама себе, когда злилась.
– Уходите. Мне нужно работать.
– Я так понимаю, это отказ позировать.
– Понимайте как хотите, но, если вы не уйдете, я возьму мой волшебный молот и стукну вас по голове.
Он улыбнулся и заметил, что ее руки непроизвольно сжались в кулаки.
– Вот это характер. Ладно, дайте мне знать, если передумаете, – сказал он, закрыл альбом и сунул его в сумку. – Пока, – добавил он и, заложив карандаш за ухо, в сопровождении Спока пошел по дорожке прочь от ее дома.
…Она кипела от негодования. Физический труд помогал выпустить пар, но злость все равно никуда не девалась. Ей везет, ей чертовски везет – поселиться в самой глуши и встретить шумного, назойливого и бесцеремонного соседа, не уважающего границ частной жизни.
Ее границ. Ее частной жизни.
Единственное, чего она хотела, – делать то, что хочет, когда хочет и как хочет, и по большей части собственными руками. Она хотела здесь построить не только новый дом, но и новую жизнь. Жизнь на своих условиях.
Силла не обращала внимания на то, что от физического труда ломило все тело. Она даже считала это чем-то вроде почетного знака – как и мозоли.
И, черт побери, она не желала, чтобы каждый ее шаг, каждое ее движение зарисовывались этим художником.
– Богиня-воительница, – вполголоса бормотала она, очищая забившиеся и просевшие водостоки. – Сделай ее рыжей, нарисуй ей коллагеновые губы и огромные сиськи. Все так.
Она спустилась с раздвижной лестницы и, поскольку водостоки были последним пунктом в ее списке дел на этот день, растянулась прямо на земле.
Ей хотелось полежать и расслабиться в джакузи, а затем насладиться часовым сеансом массажа. А завершить эти удовольствия должны были пара бокалов вина и, возможно, секс с Орландо Блумом. После этого она, может быть, почувствует себя человеком.
Из всего списка в наличии было только вино, и ей пришлось с этим смириться.
Вздохнув, она поняла, что злость прошла. Мысли были чисты, тело истощено, и она поняла истинную причину своей реакции на рисунки Форда.
Десять лет терапии не прошли даром.
Застонав, она заставила себя встать. И пошла в дом за вином.
…Под рычание Спока, терзавшего плюшевого медведя, Форд обводил последний лист. Окончательный вариант должен быть цветным, но его метод заключался в том, чтобы отодвинуть этот этап как можно ближе к завершению работы.