Три жениха прекрасной Отикунэ - стр. 2
– О чём ты говоришь, Акоги? Это неприлично! И потом, если записку принесла не ты, то как я отправлю ответ?
– Клянусь, это не я. Но тот, кто принёс послание вам, тот и заберёт ответ из шкатулки.
Но Отикунэ тогда не стала ничего отвечать незнакомому поклоннику. Она даже читать послание не стала. Так, только взгляд бросила.
Но спустя какое-то время в шкатулке вновь лежало письмо, написанное изящным почерком на дорогой бумаге. Хоть девушка и пыталась не обращать внимания на таинственные послания, но постепенно любопытство победило. Отикунэ принялась читать их, и стихи, посланные ей, звучали так трогательно, что не могли не задеть струны её сердца.
Она стала отвечать, пытаясь поэтическими строчками объяснить, что счастье для неё невозможно и писать ей не стоит. Но её поклонник проявлял настойчивость и продолжал отправлять записки и ожидать ответа. Постепенно Отикунэ привыкла и ей стало не хватать их переписки, если новое послание долго не появлялось.
Таинственный поклонник умолял пригласить его к себе, раз она живёт не в женских покоях дворца, и в одиноко стоявший домик гость сможет проникнуть незаметно, но Отикунэ ещё хорошо помнила матушкины наставления о том, как должна вести себя благородная дева. А зазывать к себе постороннего мужчину без ведома родителей – это точно не то, что может позволить себе достойная дочь достойных родителей.
Тем более что ничего о таинственном поклоннике не знала даже Акоги. Верная служанка пыталась укараулить того, кто подбрасывает в домик послания, а потом забирает их, но у неё ничего не вышло. Пыталась Акоги осторожно расспрашивать других служанок, но то ли была слишком осторожна, то ли действительно никто ничего не слышал о мужчине, заинтересовавшемся скромной сиротой, но так ничего узнать ей не удалось. Потому, хотя Акоги и отличалась смелым и находчивым нравом, и желала счастья Отикунэ, но позволить неизвестно кому тайком прийти к беззащитной девушке служанка не могла.
Отикунэ, напуганная напором незнакомца, решила прекратить переписку и перестала отвечать на записки. Перестала даже читать их. Тем временем зима вступила в свои права. Темнота наступала рано, и к часу Пса возле домика Отикунэ обычно становилось совершенно безлюдно. И вот однажды, выглянув в окно, чтобы посмотреть на хлопья падающего снега, который наверняка растает к утру, девушка увидела мелькающее между деревьев светлое пятно.
Вглядевшись в сгущающийся сумрак, Отикуне поражённо поняла, что это светлеет лицо и белые волосы, собранные в длинный хвост, какого-то мужчины, одетого в тёмные одежды. Разобрать на расстоянии в темноте вечера черты лица было невозможно, но сердце Отикунэ ёкнуло, словно узнало незнакомца.
От страха и смущения девушка отшатнулась и закрыла окно. А когда спустя несколько ударов сердца набралась храбрости и вновь выглянула в окно, то никого уже не увидела.
Утром она специально прогулялась там, где ей привиделся человек, но на тающем снегу никаких следов не нашла и решила, что незнакомец ей только привиделся. Видно, падающий снег обманул её глаза, подшутил над девичьим сердцем.
Но спустя несколько дней Отикунэ вновь увидела в вечернем сумраке за воротами светлое пятно лица, подсвеченное пионовым фонарём. Его нёс перед незнакомцем слуга, чьё лицо прятала широкополая шляпа. Отикунэ, возвращавшаяся из отцовского дворца, замерла на пороге своей хибарки. Ей так хотелось лучше рассмотреть светловолосого незнакомца. И словно выполняя её желание, он подошёл к воротам так близко, что девушка не могла ошибиться, узнав в незнакомце знакомые по рисунку черты. Это был он – красавец, что пленил её сердце!