Три Ярославны - стр. 5

Они идут по дворцу конунга, где светло от факелов, – и никто их не останавливает, потому что конунга охраняют варяги Харальда, над которыми Чудин – начальник.

И вот они подходят к спальне конунга и видят, что там горит свет и конунг сидит в простом облачении у стола и читает святую книгу Евангелие. И конунг с удивлением поднимает на них глаза и видит перед собою Харальда и начальника своей стражи Чудина. Рагнар же, едва войдя, спрятался за полог возле двери, и его конунг не увидел.

Конунг спрашивает:

– Не печенеги ли вдруг осадили Киев и вы пришли сообщить мне об этом?

– Печенегов я разогнал весною, – отвечает Харальд, – и тебе известно, конунг, что они больше не вернутся.

– Тогда что же? – спрашивает конунг.

– А то, светлый конунг, что я, Харальд, сын Сигурда, брат Олава, пришел просить у тебя руки твоей дочери Эллисив.

Чудин при том глаза закрыл и перекрестился. Конунг молчит, а потом говорит:

– Просят руку и сердце.

Харальд отвечает:

– Сердце твоей жены и госпожи нашей Ингигерд принадлежало другому, когда ты взял ее в жены.

Такие слова не пришлись по душе Ярислейву, потому что все на Руси и на Севере знали, что Ингигерд любила не хромого Ярислейва, а Олава, брата Харальда. Конунг сдвинул брови и говорит:

– За Ингигерд я дал в вено Ладогу. Что ты можешь дать мне, Харальд, сын Сигурда, брат Олава, за Елизавету, кроме громкого имени?

Харальд говорит:

– Не так уж мало.

Конунг говорит:

– Из имени шапки не сошьешь.

– Я дам за Эллисив такое, – заявляет Харальд, – чего тебе не снилось!

– Это что же? – говорит конунг.

– Увидишь, – отвечает Харальд.

– Будет дело – будет и слово. – И конунг вновь обращается к святой книге.

Тут Чудин потянул Харальда за руку и говорит тихо:

– Уйдем подобру, Харальд, а что до спора, то я уже забыл о нем.

Но кровь, разогретая вином, бушует в Харальде, он не хочет уходить, вырывается и кричит:

– Запомни, Ярислейв, мои слова: я мир переверну, а от Эллисив не отступлюсь!

Конунг отвечает, не оборачиваясь:

– Упорство украшает воина.

Харальд хотел еще говорить, но вино, укрепляющее язык, как известно, ослабляет тело, и Чудин наконец выволок его из спальни. И только они ушли, Рагнар вышел из-за полога и, представ перед конунгом как человек спешивший, говорит:

– Я услышал голоса и прибежал. Что случилось?

Тут в сенях страшный грохот раздался – это Харальд и Чудин упали с лестницы.

Конунг покачал головой и говорит:

– Сдается мне, что после пира дружина останется без ярла, а стража – без начальника.

– Много бед от вина, – говорит Рагнар. – Кто же проверит часовых и разведет ночные дозоры?

– Вижу, ты человек расторопный, – отвечает Ярислейв, – вот и проверь, коли трезв.

Рагнар низко поклонился конунгу и поспешил, а что он задумал, о том речь после. Конунг же стал читать святую книгу.

Утром Харальд просыпается в палате, где спал со своей дружиной, и видит, что рука у него в крови, одежда порвана и на одной ноге сапога нет.

Харальд спрашивает:

– Что вчера было?

– Лучше тебе не вспоминать этого, – отвечает Ульв одноглазый.

Харальд говорит:

– Помнится мне, кого-то я убил вчера, но кого – не припомню.

– Это было бы полбеды, – отвечает Ульв. – Тут вира будет подороже.

Тогда Рагнар подходит и говорит:

– Вот что было, Харальд: ты попросил у конунга руку Эллисив.

– А Эллисив? – спрашивает Харальд.