Три слезы, любовь, зачет - стр. 17
Хорошо хоть столовые приборы успел положить перед этим на стол. А так бы мне пришлось уворачиваться от вилки в его руках.
— Поверь, впечатлений, особенно в последнее время мне хватает…
— А ведь ты столько подавала надежд! — не обращая внимания на мой грустный вздох, всё о том же продолжал Марсель. — Ты же еще не бросила писать картины? — дядя грозно нахмурив брови, взглянул на меня.
— Не бросила, — быстро ответила я, зная, что если скажу, что не беру кисть в руки последние месяца два, он всю ночь будет мне читать нотации, а потом достанет мольберт и заставит писать какую-нибудь картину. А мне нужно после построения портала восстановить резерв.
— Что ты написала в последний раз? — подозрительно оглядев меня с ног до головы спросил дядюшка, причем смотрел так внимательно, специально, чтобы я не соврала.
10. 10 глава
Чтобы не разочаровать Марселя, я стала припоминать, что там рисовала на лекциях в конспектах.
— Цветочки. То есть цветы, — наконец-то вспомнила я скучнющую лекцию по магоботанике.
— Натюрморт, что ли? — скорее всего заподозрив неладное, переспросил дядюшка.
Вот маковы тычинки! Не удалось его обхитрить. Придётся признаваться:
— Да так, набросок в тетради, — мило улыбнувшись дяде, созналась я. Ну, ладно. Почти созналась.
Дядюшка схватился за грудь:
— Я поражен до глубины души! Ники! Какой талант пропадает! Ты должна написать магическую картину, ради меня и моего больного сердца! — трагичным голосом закончил дядюшка, картинно прикрыв глаза.
— Дядя, мне сейчас вообще не до этого, — попыталась я вразумить его.
— Что опять нужно овладеть новым заклинанием? — недовольно проворчал Марсель, быстро сменив образ умирающего на строго дядюшку.
— Если бы, — грустно вздохнула, надеясь, что мой скорбный вид, заставит дядю не мучить меня своими нотациями. — Я завалила зачет.
— Что?! — возмущенный Марсель подскочил с места. — Собирайся, мы забираем документы из магической академии и ты поступишь в академию магических искусств! Талант нашей девочки не оценили! Я этого так не оставлю!
Дядя забегал по столовой, размахивая руками и продолжая возмущаться:
— А я знал! Я подозревал, что скучные маги -бытовики, — последнее слово он проговорил так, как будто маги-бытовики это — червяки. — Ничего не понимают в красоте и искусстве! Тем более в талантливых студентах! Кстати, я уже давно договорился, с профессурой академии искусств там тебя берут с руками и ногами сразу на третий курс. Все просто в восторге от твоих работ. Твоя магическая картина “Утро в доме художника” продана мною за баснословную сумму. Никки! Когда ты перестанешь заниматься ерундой?!
Дядя резко остановился и осуждающе уставился на меня исподлобья.
Я с детства росла среди взрослых, которые дома вели себя как на сцене. Мама, папа мои братья и сестры в точности были такими же как Марсель. Поэтому, экспрессивные речи дядюшки о моём загубленном таланте я уже слышала не раз, и не только от него. Вот и сейчас я не особо впечатлилась монологом родственника. Я очень люблю свою семью, считаю каждого члена семьи — гением. Но я с детства наелась искусства по самую макушку.
— Дядя, сядь! Я уважаю твоё мнение, уважайте и моё! — потребовала я. — Я не хочу быть магохудожником. А зачет я пересдам, это всё так, маленькие трудности. Лучше расскажи как идут дела у тебя? — я решила перевести тему, знаю дядюшкину слабость — говорить о своей работе часами.