Три сестры, три королевы - стр. 16

– А ты? – не унимаюсь я. – Он велел тебе не оплакивать его?

Она опускает глаза, и теперь я точно знаю, что она что-то недоговаривает.

– У нас был приватный разговор прямо перед тем, как он умер, – только и говорит она.

– О чем? – Я знаю, что я груба с ней.

Внезапно она поднимает на меня глаза, и я вижу, что они горят страстью.

– Я дала клятву, – взрывается она. – У него была ко мне просьба, и я поклялась ее исполнить.

– Что ты пообещала?

Но она уже прикрыла глаза и снова опустила взгляд, пряча тайну. Она скрывала от меня последнюю волю моего брата.

– Non possum dicere, – отвечает она.

– Что? – Я встряхиваю ее, словно она маленькая девочка, и я уже готова отвесить ей оплеуху, чтобы добиться послушания. – Говори по-английски, глупая!

В ответ я снова натыкаюсь на мечущий искры взгляд.

– Я не могу, – говорит она. – Но будь уверена в том, что я выполняю его волю и всегда буду исполнять то, что он попросил. Я поклялась.

Ее решимость выбивает меня из колеи. Я не могу убедить ее рассказать мне все и заставить не могу.

– В любом случае тебе не стоит бегать здесь и устраивать шумные игрища, – цежу я. – Бабушке это не понравится, и наша мать нуждается в покое. Вы и так уже могли ее разбудить.

– Она беременна? – тихо спросила она. Разумеется, это ее не касалось, и матери не пришлось бы рожать еще, если бы Артур был жив. Конечно же, именно Екатерина была виновата в том, что мать измучена и вынуждена отправиться в еще одно уединение, чтобы выносить ребенка.

– Да, – напыщенно заявляю я. – Как и тебе следовало быть. Мы послали за тобой в Ладлоу повозку, чтобы тебе не пришлось ехать верхом на тот случай, если бы ты оказалась беременной. Мы позаботились о тебе, но, судя по всему, эта забота была напрасными хлопотами.

– Увы, нам этого было не дано, – грустно произносит она, но я настолько одержима собственной яростью, что вылетаю из комнаты раньше, чем догадываюсь уточнить, что именно она имела в виду. Что значит «Увы, нам этого было не дано»?

Не дано чего?

Это был самый плохой день в моей жизни. До этого мне казалось, что ничего не может быть хуже смерти Артура, но теперь, почти год спустя, я потеряла еще и мать. Она умерла при родах, пытаясь подарить отцу и своему королевству еще одного наследника, чтобы заменить того, кого забрала смерть. Разве можно было кем-нибудь заменить Артура! Да одна мысль об этом уже была оскорблением его памяти, и то, что мать попыталась это сделать, – сумасшествием. Она хотела утешить отца и исполнить долг королевы: родить двоих наследников, однако тяжелая беременность завершилась появлением еще одной девочки, поэтому ее попытка оказалась безрезультатной. Я разрывалась между яростью, горем, обидой на отца и Всевышнего, на коварство судьбы, которая отобрала у нас сначала Артура, потом мать, а потом и ее новорожденную дочь. Но ничто не могло разлучить нас с Екатериной. Ну почему ушли те, кто был мне так дорог, а она осталась?

Похороны стали еще одним подтверждением того, что наша бабушка умела устраивать представления. Она всегда говорила, что королевская семья должна сиять перед простолюдинами, как святые на алтаре, в лучах славы. Похороны моей матери должны были напомнить всем, что она была урожденная Плантагенет, выданная замуж за Тюдора. Она сделала то, что должно было сделать ее королевство: подчинилась воле Тюдоров и научилась их любить.