Три самоцвета для ведьмочки - стр. 13
В последнем фургоне ехал мальчик, чуть постарше Агаши, он, склонив русую голову, перебирал струны лютни. Красивая мелодия заставила девочку пойти следом. Её удивляли окрики сидевшего на облучке мужчины, требующего не бренчать.
— Голова раскалывается! Прекрати, Элель, прекрати, а то, как предупреждал, выкину твою музыку.
Мальчик не подчинился, наоборот, стал ещё и напевать, поглядывая назад, на бредущую за обозом слушательницу. Чуть не доезжая Ореховки, рассерженный отец оставил вожжи, долез по груде тюков до музыканта, вырвал из его рук инструмент и зашвырнул его в кусты. Не успел возница вернуться на своё место, как Элель соскочил на дорогу и бросился за лютней. Там, в кустах, они с Агашей и столкнулись. Девочка успела поднять инструмент и благоговейно его рассматривала.
— Дай сюда! — грубовато прикрикнул на неё музыкант.
Ведьмочка и не ждала благодарности, она привыкла к ничем не обоснованному негативному отношению людей. Даже незнакомые интуитивно чувствовали опасность, находясь рядом с сильной ведьмой. Агаша была такой — это с уверенностью подтвердили на вступительных испытаниях в академии.
Она улыбнулась, протягивая лютню:
— Здорово у тебя получается.
Лицо Элеля подобрело, забрав инструмент, он не спешил возвращаться к отцу.
— В менестрели мечтаю пойти.
— Ух ты...
— Торговля не по мне. Скучно.
Агаша вздохнула с пониманием. Печально, когда выбора нет, путь предначертан и любые посторонние мечты считаются блажью.
— А я в академию поступила, — зачем-то поделилась она свежей новостью.
Мальчишка кивнул, словно и сам догадался.
— Отец спит и видит в академию товары поставлять.
— Не боится в Зачарованный лес соваться?
— Деньги копит, чтобы ведьм сопровождения нанимать.
— А-а-а... — протянула Агаша. — Значит, встретимся ещё.
Элель махнул на прощание и побежал догонять обоз. Тут-то девочка и заметила поблёскивающий в траве синий самоцвет. Подняла и закричала:
— Эй! Ты обронил камушек!
— Дарю! — крикнул мальчишка, не оборачиваясь.
Первое свидание, первый дорогой сердцу подарок.
Дома Агаша не удержалась, похвастала матери. Панна покрутила сапфир в пальцах, задумчиво покачала головой и сказала, что отдаст знакомому мастеру — отшлифовать и поместить в оправу.
— Что желаешь получить, перстень или кулон? — посмеявшись над растерянным видом дочурки, приняла решение сама: — Лучше кулон, спрячешь под одеждой, чтобы не дразнить завистливые глаза.
Так юная ведьма и поступала — старалась никому свою ценность не показывать. Мать научила, как аккумулировать в кулоне лишнюю силу, тем самым превратив украшение в артефакт.
И вот теперь, когда Агаша приближалась к опасному месту, кожа под кулоном стала чесаться. Чем ближе к разбитой молнией сосне, замеченной накануне, тем сильнее. Пришлось даже вытянуть украшение наружу, правда, зуд от этого не прекратился.
— И зачем, спрашивается, я сюда притащилась? — ведьма задала вопрос в пустоту и осмотрелась.
Леший не обманул, при солнечном свете границу заметить невозможно. Разве что... Как и предупреждал Дед, трава в аномалии немного потемнела. Если не знать, внимания не обратишь. Звуки леса тоже были вполне обычными. Ведьма призвала силу ветра, способную доносить отдалённые разговоры, но не услышала ничего, кроме ворчания шишиги, хвастовства далёкой кукушки да плеска — кто-то швырял камни в озеро. Можно было подумать, что играет рыба, если не знать, что в отравленной воде нормальной живности не водилось.