Три правила войны - стр. 15

Поняв, что судебная система хранит интересы Джилса как свои, Анна задумалась, что же делать дальше. Идея пришла во время просмотра новостей в десять вечера по Би-би-си – одним из сюжетов был рассказ о скандале вокруг News of the World, газете, которая поставила жучки в телефоны некоторым селебрити и политикам, а потом публиковала информацию, полученную из этого источника. Сам по себе сюжет был занимателен, но ухо Анны выловило ещё одну существенную деталь – расследованием этого преступления занималась комиссия во главе с президентом Верховного суда, господином Левесоном. «Дядька явно не боится пойти против системы – вон как шов трещит», – поняла Анна. И решила написать напрямую президенту.

Она понимала, что у неё есть только один шанс привлечь внимание такого важного человека и для этого отключила гены рязанского дедушки, и включила польско-шляхетские гены бабушки, вот такая адская смесь бурлила в её венах. Может быть, когда-нибудь, письмо Анны Левесону будут изучать в английских школах, а оригинал продадут в «Сотбис» за миллионы. Промучившись часа три, Анна наконец-то родила три страницы шедевра – она написала эссе, где с чисто английским юмором и кембриджскими запятыми сравнила пакости, творящиеся в родном Верховном суде с сюжетами «Пиквикского клуба», намекая в качестве неутешительного вывода на полную коррупцию судебной системы ввиду её полного компромата таким прохвостом, как Джилс.

Примерно через две недели с судебного Олимпа посыпались лещи – насколько Левесон проникся стилем или содержимым шедевра Анны история умалчивает. А вот результат в очередной раз подтвердил, что в любой системе всегда надо заручиться поддержкой крупной и мохнатой лапы сверху. Анне вдруг ответили все организации, синхронно и по всем пунктам. В Верховном суде состоялось заседание, инициированное самим Левесоном, где в экспресс-порядке рассмотрели все дела Джилса на предмет присутствия в оных хоть капли здравого смысла. Так как никакой влаги не было обнаружено, был выдан категорический именной запрет для господина Джилса когда-либо приближаться к белому готическому зданию на Стрэнде с целью возбуждения судебного иска. Резко проснулась и Комиссия по благотворительным организациям, которая возбудила тщательное расследование деятельности организации, к коему присоединилась и налоговая. Начался массовый исход юристов, работающих на Джилса, которые моментально покинули бывшего работодателя – репутация дороже. Ночной кошмар Бобика и других жертв Джилса закончился, а сам обанкротившийся Кристиан, по слухам, в данный момент живёт с какой-то толстой чёрной и постоянно обкуренной бабой в квартире, находящейся в одном из самых страшных муниципальных сламсов Лондона.

– И вот после этого y меня с легкой руки представителей местного населения появилась кличка Киллер, так как Джилса я разделала на атомы. Это ваше английское чувство юмора такое, – пояснила Анна.

Детектив Враттен покачал головой.

– Сделала ты его капитально, не спорю. Очень эффектно, но все-таки назвать Киллером, да ещё женщину, некрасиво.

– Ну, это уже секреты вашего менталитета. Я не обижаюсь.

Детектив помолчал и сконцентрировался на дороге. Прошло уже полчаса после того, как они выехали из Орвингтона. Анна сразу указала направление на Канэри-Уорф – финансовый район Лондона. Продираясь сквозь утренние пробки, Враттен даже не пытался задать вопрос с какой целью они туда потащились – с этой женщиной вести пустые разговоры бесполезно.