Три поцелуя. Питер, Париж, Венеция - стр. 20
– Может, оттого, что спишь одна, – попыталась поднять настроение подруге Фортуна, откусывая очередное печенье.
– Опять смеешься?
– Нет, я читала про гормональные сбои, такое случается, – уставилась она на висящий в ее комнате большой плакат группы Placebo, по которой она когда-то сходила с ума.
– Этого только не хватало. А у тебя как с этим?
– Ты представляешь, он поцеловал меня, – внимательно рассматривала она одного из участников группы, задаваясь вопросом: «Что я тогда в нем нашла?»
– Кто?
– Оскар. Помнишь, я тебе рассказывала.
– Ты серьезно? И как это было?
– Будто и не было вовсе, а так – легкая фантазия на тему «Красавица и Чудовище».
– Что же дальше? Страшно хочется знать!
– И мне страшно.
– Ну расскажи.
– Все пока, была еще эсэмэска. «Каждый день я вдыхаю твой космос, чтобы ярче горели звезды», – нашла эсэмэску в телефоне Фортуна.
– Красиво. Что, поцеловал и уехал? Где это было?
– Дома. Он приезжал к нам в гости.
– Дома? С ума сойти. А родители?
– Они не знают. Родители – это бонус к моему существованию. Живут себе. Папа на Севере, мама на кухне, – вытерла рукой усы от молока Фортуна. – Никому нет до меня дела.
– Теперь уже есть. Ну отец же приезжает, наверное, иногда?
– Да, конечно, приезжает со своими тараканами. Вечно чем-то недоволен. Постарел, что ли? Раньше с ним веселее было. Может, это я сильно изменилась в его глазах, оттого что мало общаемся.
– Он же у тебя парашютист?
– Да, все время обещает меня с собой взять. Но дальше обещаний пока не прыгнуть.
– А ко мне сегодня клеился один дед.
– Дед?
– Да, именно дед, давай я тебе перезвоню, расскажу. Это словами не описать.
Через минуту Вика позвонила:
– Алло!
– Да, слышу тебя.
– Так вот, он присел ко мне рядом на скамейку в тот самый момент, когда хотелось побыть одной, и начал грузить вопросами:
– Вы знаете кому этот памятник? – И сам себе отвечает: – Кутузову.
– Спасибо, я не знала. Они все такие похожие.
– Я бы мог вам много рассказать об этом городе и проводить по заповедным уголкам, – прошамкал он своими сухими губами и поправил седые усы. – Хотите?
– Нет.
– А чего вы хотите?
– Я хотела бы посидеть одна, молча.
– А как вас зовут?
– Не Лолита, – уже начала я понимать, к чему он клонит.
– Ага, к сожительству, – засмеялась собственной шутке Фортуна. – И что дальше?
– Вы не бойтесь. Я не отниму у вас много времени.
Услышав про время, Фортуна машинально посмотрела на часы в комнате, те показывали пять часов. Она вспомнила, что в пять должны были прийти гости. Она совсем забыла, что обещала помочь матери накрыть на стол.
– Как вы можете отнять то, чего у меня нет?
– Вот и прекрасно, снова смахнул он невидимые крошки со своих усов, – продолжала увлеченно Вика.
– Что вы тут делаете, такая очаровательная? – не унимался дед.
– Платье выгуливаю.
– Так вы здесь ждете кого-то?
– Да, мужа, – неожиданно пришло мне в голову.
– Что же вы раньше не сказали? – решил он навязать мне чувство вины. – Такая молодая, а уже замужем. Почему так рано вышли замуж?
– Чтобы всякие липкие твари не приставали, – поднялась я со скамейки.
– Уже уходите? Можно я вас поцелую на прощание?
– Боже упаси! У вас усы отклеятся, – не стала дожидаться я ответа и исчезла.
– Здорово ты его отшила, я бы так не смогла, наверное. И чего им неймется, пенсионерам большой любви, сидели бы внуков лучше нянчили. Слушай, к нам уже гости приехали, давай я тебе позже перезвоню или завтра, – услышала Фортуна приветственную возню в прихожей.