Три небылицы за постой - стр. 8
– Играй ещё! Дам тебе раковину речную, которая тебя от любой хвори, от любого яда спасёт. Стоит опустить её в кубок с отравленным вином, и оно тут же станет целебным.
И ей смог угодить Николка. Третья русалка пообещала ему три лесных орешка. Стоит съесть всего один из них, как на день вперёд будешь понимать язык зверей и птиц. И тогда заиграл ей Николка самую жалобную, самую сиротскую песню из тех, что знал. Стоят русалки, а из глаз у них слёзы как град катятся. И только закончил он, как откуда-то из-за леса донёсся утренний крик петуха. Огляделся Николка, а никаких русалок нет и в помине. Сидит он на том же самом пригорке, как будто с места и не трогался.
«Уж, не приснилось ли мне всё это?» – подумалось ему.
Поднялся он на ноги, и видит: там, где русалки свои слёзы роняли, лежит на песке у омута целая груда серебряных монет. Собрал он это богатство в заплечный мешок, и пошёл к деревне. Идёт, и чувствует – в кармане у него что-то лежит. Руку туда сунул, и достал подарки, обещанные русалками – перстенёк с изумрудом, пёструю речную ракушку и три орешка лещины. Шагает Николка по лесной тропинке, от радости ног под собой не чует – как же всё удачно обернулось! И жив остался, и богатства раздобыл, и волшебные подарки получил.
Видит он по дороге всякого лесного зверя и птицу, и разобрало его любопытство: а что, если испробовать действие волшебного орешка? А тут, как раз, на большой дуб уселись два старых ворона, завели меж собой свой, понятный только им разговор. А Николка быстренько орех съел, и тут же стал понимать то, о чём судачат вороны. Один ворон хвастается:
– Эх и славно я попировал нынче утром! За буераком у деревни почти дюжина палых коров валяется. Теперь туда и зверь бежит, и птица слетается. Всем хватит вволю насытиться.
– Отколь же нам такое счастье привалило? – удивляется второй.
– Вчера волк-оборотень порезал. Это мельник с речки Дрёмы. Он давно чёрным колдовством промышляет. А стадо порезать его подговорил атаман разбойников Карпило-Живодёр – мельник ему дядькой доводится. Мельник и избушку пастуха поджёг, и коня у него для племянничка украл…
– Ай, как славно получилось! – радуется второй ворон. – Ну, давай, брат, полетим туда, а то что-то я проголодался…
И, взмахнув крыльями, полетели они к буераку.
«Вот оно что! – изумился Николка. – Значит, это мельник был… Ну, погоди, оборотень проклятый! Рассчитаюсь я с тобой…»
Походит он к деревне, а там у церкви народ собрался, про Николку речи ведут. Дескать, и – такой он, и – эдакий… Иные кричат:
– Надо бы его в железо заковать и отвезти в царский суд, чтобы наказали его как татя и разбойника!
И тут подошёл к ним Николка, и, не тая обиды горькой, спросил:
– Эй, народ православный, разве это я, а не волк-оборотень без скотины вас оставил? Что же вы, ничего доброго не помня, огульно вешаете на меня всякую вину? А скажите, мужики, силой не обделённые, кто из вас в одиночку осмелился бы в поле с оборотнем сразиться? Молчите? То-то же! Всяк смел и отважен, когда уже лихо миновало. Ладно, не бранитесь и не горюйте. Нашёл я чем расплатиться с оскудевшими, кто без животины остался. Подходите, со всеми рассчитаюсь.
И тут же каждому, кто остался без коровы, отсыпал по две пригоршни серебра. Обрадовались люди – Николка-то с ними сторицей расплатился. Иные, чья скотина цела осталась, даже жалеть начали, что не у них коров оборотень порезал. Совсем другие пошли разговоры. Николке кланяться начали, хвалить его на всякие лады. Только он на похвалы не падок был. Молча отнёс в церковь суму с остатком серебра и оставил его там на сирот, калек и нищих.