Три метра над небом. Я тебя хочу - стр. 9
– Ну вот, я так и знал, так и знал! Ну почему с тобой вечно одна и та же история?
– О чем ты? Я ведь только что сел за руль.
– Я имею в виду, что с тобой никогда нельзя быть спокойным!
– Хорошо. – Я уменьшаю скорость, сворачиваю с дороги и еще немного играю с рулем, почти касаясь крылом дорожного ограждения. – Ну, успокоился?
Паоло усаживается поудобнее на сиденье и снимает пиджак.
– С тобой никогда нельзя быть спокойным.
– Да ладно тебе, ты ведь знаешь, я прикалывался. Не волнуйся, я изменился.
– Еще изменился? И насколько же?
– Этого я пока не знаю, вот – вернулся в Рим проверить.
Мы молчим.
– Курить здесь можно?
– Я бы не хотел.
Вставляю сигарету в рот и нажимаю на прикуриватель.
– Что ты делаешь, я же сказал…
– Твое «Я бы не хотел» все испортило.
– Вот видишь… ты изменился. К худшему.
Смотрю на него с улыбкой. Я его люблю. Он-то, кажется, всерьез изменился: выглядит более зрелым, настоящий мужчина. Прикуриваю «Мальборо медиум» и протягиваю сигареты ему.
– Нет, спасибо, – он чуть приоткрывает окошечко. Снова улыбается. – А знаешь, я тут встречаюсь с одной.
Мой брат старше меня на семь лет. Невероятно, но иногда он выглядит мальчишкой, когда рассказывает о приятных вещах. Я решаю ободрить его.
– Ну и как она, симпатичная?
– Симпатичная? Да она красотка! Высокая, блондинка, ты ее, наверное, знаешь: ее зовут Фабиола, занимается интерьерами. Она любит ходить только в изысканные места, у нее столько вкуса…
– Ага, понятно, ну конечно.
– Ну, ладно, ладно. Не остри тупым концом. Так она обычно говорит.
– Немного двусмысленно, тебе не кажется? Ей надо бы поосторожнее с такой фразочкой. В общем, теперь мне понятно, почему вы вместе.
– Ну да, у нас один настрой.
Один настрой. Ну что тут скажешь. Настрой может быть только у музыкальных инструментов. Или еще хуже – в психиатрии. А любовь – это когда дух захватывает, когда ни о чем не думаешь, когда ты скучаешь, если ее долго не видишь, когда, даже если никакого настроя нет, все равно классно, когда сходишь с ума… Когда при одной лишь мысли, что она может идти рядом с другим, ты готов одним махом переплыть океан.
– Это важно, что у вас совпадает настрой. Ну и… – я думаю, что бы еще такое сказать. – Фабиола – красивое имя.
Очень банальная концовка. Но ничего лучше я не придумал. В глубине души мне фиолетово, но если бы я сказал, что имя это дерьмовое, Паоло бы огорчился. Для него очень важно мнение окружающих. Это самая большая фигня, какая только может быть. Окружающие-это кто? А наши родители – это что, тоже окружающие?
Он почти угадывает мои мысли:
– Знаешь, а у отца тоже есть кое-кто.
– Как я могу знать, если мне об этом никто не говорил?
– Моника – красивая тетка. Ей пятьдесят лет, но выглядит моложе. Она у него весь дом перетряхнула: выбросила кучу старья, обновила его полностью.
– И отца тоже?
Паоло хохочет как ненормальный:
– Ну это уж слишком!
Моего брата может привести в восторг любая фигня. Неужели он и раньше был таким? Когда возвращаешься после долгого отсутствия, все кажется немного другим.
– Они живут вместе, ты должен с ней познакомиться.
Должен. Что значит – должен? Я резко выворачиваю руль, пытаясь объехать типа, который маячит передо мной. Да двигай же попой! Я мигаю ему фарами, все без толку. Газую, притормаживаю. Резко пытаюсь объехать его справа.