Три дня после Рождества - стр. 9
– Время?
– Часов десять назад, имейте ввиду, окно на распашку и в комнате температура к утру стала как на улице, камин-то погас…К вечеру точно скажу.
– Ты сказал «сначала было двое», что ты имел ввиду? Ещё кто-то появился?
– Не просто появился. На трупами поиздевался. Ты заметил, что обе жертвы без глаз, почти без глаз, – поправился эксперт. – Ковырялись в них часа через три-четыре после смерти, точнее позже.
– Стоп, – Костянко подавил непроизвольный рвотный рефлекс при воспоминании о лицах погибших. – Им глаза выбили не двое отморозков, а потом, что ли?
– Именно так. И не выбили, а вытащили и подожгли. Получилось не очень, мерзко. Расстройством психики кто-то страдает. И абсолютно точно этим изысканным делом занималась девушка – в одной глазнице ноготь накладной потеряла, – Каюров порылся в раскрытом чемоданчике, стоявшем на придиванном столике, и, вытащив пакетик, продемонстрировал находку. Маленький зелёный лепесточек с поблескивающим стразом-капелькой.
– Она одна была? – Герман так долго молчал, что вопрос он не столько задал, сколько прокаркал. Все присутствующие посмотрели на него с изумлением.
– Трудно сказать, скорее всего нет, отпечатков много, разобраться надо. Да и втихаря в одиночку на такие подвиги не идут, соратник нужен или, как минимум, зритель.
– Палыч, нам бы срочно это все уточнить, сам понимаешь, такая сволота по улицам ходит…
Каюров смотрел на Игоряшу и Герману показалось на минуту, что на них выплеснется ушат таких отборных ругательств, которые им никогда и нигде больше не услышать, но Денис Палыч молча пошёл на выход и лишь на терраске, не оборачиваясь, буркнул:
– В приоритете. Тебя тут барышня заждалась…
День первый. 7
7.
Младший сержант Франкузова вовсю хлюпала носом, то ли никак успокоиться не могла, то ли замёрзла их дожидаючись. Пока Костяныч возвращал девушку в дом, разводил огонь в камине, совершенно напрасно, кстати, Настя категорически отказалась сидеть на диванах, а стоять возле огня как-то глупо, не костёр же пионерский!, Герман, преодолевая не проходящую слабость и тошноту, навёл порядок на кухне – смыл сильной струёй горячей воды остатки блевотины в раковине и поставил греться чайник.
Настя с благодарностью приняла предложение переместиться в более тёплое и подходящее помещение, но пить растворимый кофе из чашек убитого старика....
– Нет, товарищ младший сержант, это не мародёрство и бегать нам за кофе я вам не позволю! Мы не какие-то посторонние люди, мы расследуем преступление и если бы Алексей Семёнович был жив, он бы сам нас давно чаем-кофием поил!
Игорь был так убедителен, что Анастасия безропотно села обратно на самодельный табурет, а Герман, порывшись в буфете, достал початую пачку печенья «К чаю».
– Давай, Настя, – обратился Костянко без всякого официоза. – Рассказывай, что ты про погибших знаешь. Родственники, знакомые, соседи, кто к нему ходил, с кем дружил, с кем ругался…
– Да я немного знаю, просто помню его как учителя, мой брат старший у него научился железяки разные паять. Мимо прохожу когда дежурю, загляну на минутку, он совсем один живёт, дочка замуж вышла в Польше. Раньше несколько раз в год приезжала, а сейчас…А гостя я совсем не знаю.
– Понятно, информации негусто. Тогда так, греемся этим горячим коричневым кипятком, – Игоряша приподнял чашку. – И идём по соседям. В любом случае опрос возможных свидетелей, хоть и рутина, но обязательное мероприятие…