Три цветка и две ели. Второй том - стр. 43
– Затаился в дымоходе Ларгосца, Ваше Величество. Нашли, когда разломали камин в опочивальне герцогини.
– И что еще нашли в тайнике? – задумался король.
– Более ничего, Ваше Величество.
– Дорогой мой друг Рагнер, – заговорил принц Баро, – ты пропустил весьма любопытный рассказ о Нибсении, где тоже когда-то сам воевал, рассказ от рыцаря, воротившегося из Сольтеля, из жемчужины тех мест, города Дионза.
– А я рад, что пропустил, – дерзко ответил Рагнер, понимая, о каком рыцаре идет речь. – Иначе начну завидовать столь славной доле – повоевать на Священной войне и поспасать людей на Гео. Я могу даже заплакать…
Дядя метнул в него очередную молнию из голубых глаз, приказывая остановиться и не портить вполне приличный ответ.
– Сольтель далеко, а рыцарский турнир близко, – заговорил король. – А́ннар Стгро́гор явит доблесть и защитит честь Лодэнии, как многие другие славные рыцари и как я сам. А противники у нас достойные и грозные – герой Меридеи, Хаэрдский Медведь, жаждет поднять еще и нас на свое бронтаянское копье да добавить на грудь новый орден. Ваше Высочество, а вы что скажете?
– Я захватил доспехи и Ориану, – ответил принц Баро. – Но сражусь лишь в одном случае, – улыбнулся он. – Только против своего единокровного брата, Рагнера Раннора. Баройский Лев проигрывать не любит, даже Лодэтскому Дьяволу.
– Нет, Ваше Высочество, ни за что и никогда отныне, – тоже улыбнулся Рагнер. – Лодэтский Дьявол считает разумным более с Баройским Львом не встречаться как с противником, лишь как с другом и братом. Дважды мне точно не повезет.
Далее Рагнер исполнил то, зачем его позвали и ради чего он так бежал в Тронную залу: рассказал о том, как вступил в поединок с принцем Баро и, лишь благодаря неимоверному везению, смог взять над ним верх, потратив на изнурительную победу четыре долгих часа. Принц Баро, в свою очередь, всё отрицал и настаивал на том, что Лодэтский Дьявол, великий воин, пленил его честно и в плену не обидел, оттого заслуженно удостоился его глубокого почтения. И рыцари вовсе не лгали, как могло подуматься, – они являли четвертую рыцарскую Добродетель – Благородство. Просто ну никак не может герой Меридеи, Баройский Лев и прославленный воитель, быть захваченным в плен непонятными простолюдинами при помощи пустого ружья и маленького ножичка. И король Ортвин I, сам славный рыцарь, не мог не сделать щедрого подарка тому, кто желал стать его семьей – он дарил принцу Баро добрую славу о том пленении, вместо позорной. Принц, естественно, о таком никогда не просил, иначе вел бы себя неблагородно, но правила такой игры знал, был польщен и надеялся на нее с самого начала сватовства. С того момента, как Рагнер рассказал всему двору и перед королем «правду», его ложь сразу стала правдой, а всё рассказанное до этого – клеветой, за какую король мог срамно казнить, ведь порочили имя героя Меридеи, его почетного гостя.
Однако на обеде в Рюдгксгафце историю о ножичке, пустом ружье и бесславном пленении слышали все Хамтвиры, королева Орзении и Эгонн Гельдор, который разнес ее всем при дворе. И сейчас Рагнер, прекрасно понимая, что делает, в очередной раз позорился, выставляя себя лгуном. Он по этому поводу не печалился, весело посматривал на своего довольного дядю, а на него самого недобрыми голубоватыми глазами смотрел Аннар Стгрогор, молодой мужчина девятнадцати лет, светловолосый, высокий и по-рыцарски статный сиюарец. Благородно красивым Аннара назвать было нельзя из-за излишне крупного носа и тяжелого подбородка, но его худощавое лицо обычно вызывало симпатию у окружающих. Сейчас же его будто поразила редкая язва – лицо застыло, да вот серо-голубой глаз порой нервно дергался и на виске вздувалась венка, – так жгуче он ненавидел Рагнера за убийство своего старшего брата, случившееся шесть с половиной лет назад. Последний поединок того турнира происходил на мечах – и в нем встретились самый славный воин Лодэнии, Валер Стгрогор, и позор Лодэнии, Рагнер Раннор – наемник, недавно кончивший «Бальтинскую резню». Убивать противника на мирном турнире, особенно второго лодэтчанина, не имело никакого смысла, но Рагнер Раннор убил, причем играючи – за пару минут загнав свой бальтинский меч под стальной ворот доспехов и вверх – под подбородок Валера Стгрогора. Тот погиб, истекая кровью из-под шлема, окрашивая ею свой алый нарамник и герб с ладьей. Многие рыцари с тех пор стали надевать поверх лат дополнительные кольчужные воротники-бармицы, а Рагнера судили, признав обвинение в Бессмыслии, седьмом рыцарском Пороке, справедливым.