Три Ангела для миллиардера. Свадебный кортеж - стр. 28
Хотя насчет ангелочков я бы поспорил, эти трое мальчишек настоящие чертенята. И самой госпоже Ангелис, если честно, больше подошло бы имя мисс Чертовка.
— Не молчи, сынок, ответь, — слышу умоляющий голос.
— Я не люблю, Анну, мама. И не хочу. Никогда не хотел, — сдаюсь и говорю как есть. — Что касается сына... С каждым днем я осознаю, что между нами нет той связи, которая должна быть между отцом и сыном.
— Как ты можешь даже думать о таком, сынок? — мать охает и закрывает ладонью рот.
— Я говорю правду. Пока я убеждаю себя, уговариваю, через какое-то время сам начинаю верить, что у нас все хорошо. Что у нас с Анной крепкая семья. Но проходит время, и иллюзия семьи исчезает. Мои уверенности рушатся как песчаный замок. Я стараюсь ухватиться за воображаемое семейное счастье, но у меня ничего не выходит. Оно как будто ускользает от меня, это счастье. Или его иллюзия. Мам, ты чего? — замечаю влажные дорожки на ее щеках и вскакиваю. — Почему ты плачешь?
— Ох, сынок, бедный мой сынок, — причитает она, уронив лицо в ладони, — за что нам все это?
— Прекращай лить слезы, — беру ее за руки, заглядываю в лицо. — Или есть еще что-то?
Судя по тому, как мать прячет глаза, я угадал. Что-то явно есть.
— Я боюсь, сынок, — она шепчет, не переставая плакать — Мне кажется, твоя Анна неравнодушна к Марату.
— Чего? — а вот тут мать меня удивила. Смогла, как говорится. — Что ты придумываешь?
— Нет, сынок, не придумываю, — она смотрит на меня, и я поражаюсь, когда вижу, какой огонь бушует внутри. — То, что Марат возится с Маратиком, это правильно. Это нормально. Но то, что он таскается с Анной по салонам и магазинам, не представляешь как меня волнует...
— Это еще что за бред? Зачем отцу ездить с Анной по магазинам? — спрашиваю недоверчиво, и тут меня озаряет, я даже вскакиваю. — Погоди, мам, ты что, ревнуешь отца к моей жене?
— Я не ревную, ну что ты! — глаза у матери непривычно бегают. Она никогда не умела толком врать. — Я просто волнуюсь, чтобы между тобой и твоей женой не возникло недопонимания. Если ты дашь понять Анне, что она тебя не интересует, кто помешает ей попытаться устроить свою жизнь так, чтобы... эм... остаться в семье?
— Не неси ерунды, мам, — морщусь я. — Анна может пытаться и пробовать все, что ей вздумается. Кто тебе сказал, что отец на это поведется?
Мать смотрит на меня с жалостью. Протягивает руку и ерошит макушку.
— Ты же сам мужчина, Марти. Разве ты сам не знаешь, как бывает?
— Ты не доверяешь отцу?
Она вздыхает, отводит глаза.
— Мне было бы спокойнее, если бы у вас с женой все наладилось. И с отцом тоже. Он в последнее время как спичка, чуть что, вспыхивает за секунду.
— Я отстранил его от работы компании, — говорю как можно более холоднее. Все равно она узнает. — Так что вряд ли в ближайшее время наши отношения можно будет назвать безоблачными.
Мать застывает в недоумении, прижав руки к груди. И тут же бросается ко мне, хватая за руку.
— Как отстранил? Зачем, сынок? Почему? Что ты наделал? Он же теперь не успокоится. Ах, Марти, как ты мог так поступить с отцом? Разве он это заслужил? Он так наделся на тебя, а ты...
И меня накрывает.
— Ну прости, мама, — едва сдерживаю гнев, сжимая руками спинку стула, — прости, что не оправдал ваши с отцом надежды. Что не так живу как хочется вам. Не люблю Анну, не занимаюсь сыном, не ценю отца. Мне так жаль вас, правда, мама. И жаль, что тогда в аварии выжил не тот сын.