Три Ангела для миллиардера. Свадебный кортеж - стр. 16

— Прыгай вниз, — говорю собаке, — мы сейчас с тобой немного полетаем.

Выжимаю педаль газа и набираю скорость, моя машина способна развивать больше трехсот километров в час. Именно ее неуклюжесть позволяет устойчиво держаться на дороге. Но привлекать внимание полиции не хочется, поэтому ограничиваюсь двумя сотнями.

Сворачиваю на проселочную дорогу и сбрасываю скорость. Здесь не полетаешь, зато у меня уже есть фора во времени.

На берег залива выскакиваю как раз в момент, когда от берега отчаливает катер, груженый велосипедом. Давлю на газ и на всех парах влетаю в воду под протяжный вой Грома. Наш пес боится плавать в автомобиле, он до жути консервативен.

— Не бойся, — успокаивающе глажу собаку, когда включается винт, — иногда приходится ломать шаблоны.

На воде мой автомобиль уже не гоночный болид, а обычное плавсредство, поэтому катер причаливает к острову первым. Но мы с Громом не отстаем. Амфибия выезжает на берег, обдавая ученика тибетских монахов фонтаном брызг, и перегораживает дорогу.

— Калиспера, Немо Капитан, — говорю, распахивая дверцу.

Мужчина медленно выпрямляется и снимает капюшон.

— Здравствуй, Каро. Похоже, девочка выросла.

***

Громов

Я уже давно не просыпаюсь. Я выныриваю, меня выбрасывает из забытья в реальность, и я как выброшенная на берег рыба задыхаюсь и хватаю ртом воздух. Сегодняшнее утро не исключение.

Некоторое время лежу на спине, пытаясь унять сердцебиение. Слышу шевеление рядом и вскидываюсь, но увидев, что это всего лишь Анна, обессиленно падаю обратно. Жаль, не хотелось ее будить.

Но я разбудил. Она склоняется надо мной, осторожно отводит со лба слипшиеся от пота пряди. Осторожно, потому что я не люблю, чтобы меня касались, и жена это знает.

— Марти, дорогой, тебе снова снились твои кошмарные сны? — протяжно выговаривает она своим низким голосом, который звучит довольно сексуально, но сейчас у меня вызывает лишь глухое раздражение.

— Оставь, Ань, — перехватываю ее руку и отвожу в сторону.

— Мартин, я беспокоюсь! — она повышает тон, но поймав мой неподвижный взгляд, тушуется. — Ты стал таким дерганым, милый. Может, тебе стоит в этот раз раньше поехать на терапию?

Хочется материться, но я сдерживаюсь. Она моя жена, и она как будто в самом деле беспокоится...

— Может и стоит.

Поднимаюсь с кровати и, стараясь не замечать как жадно жена смотрит на мой стояк, иду в душ. Аня права, я становлюсь невыносимым. После терапии я обычно стабилизируюсь. Я лучше сплю, меня не так часто тревожат перепады настроения, исчезают видения. А главное, сны.

Я слышал, люди любят, когда им снятся сны. Яркие, насыщенные, цветные. Для меня сны это пытка. Мне почти всегда снятся или гонки, или авария.

Большинство моих снов наполнены ревом моторов и вихрем скорости. Я чувствую адреналин в каждом вираже, скорость поглощает словно черная дыра. С трибун доносятся крики «Марк! Сделай их! Покажи класс!», потому что в глазах окружающих я Марк.

А иногда мои сны — это звуки столкновения, рев мотора, крики. Я снова оказываюсь на трассе в тот роковой миг, когда погиб мой брат. Каждый раз в одном и том же моменте, словно вокруг меня замкнулась временная петля. В ушах звучит душераздирающий крик «Мартин! Марти!», но ощущения такие, словно это кричу я.

В моем сознании переплетаются два мира, в голове постоянно течет странный поток мыслей. Не понимаю, как это связано с братом, но мои сны кажутся отголосками чего-то утраченного.