Третий берег. Книга первая - стр. 23
– Храмов, я повторяю ещё раз, гений, его нельзя измерять общим шаблоном. Но он помешался на своём проекте и жил последние годы только ради его успеха. Мне кажется всё, что не касалось претворения в жизнь этой идеи, Алексея Владимировича не интересовало.
– Да, жаль, мне с таким персонажем познакомиться не удалось… – Тараборов вздохнул.
– Не факт, что это знакомство доставило бы вам удовольствие, – усмехнулся Хоменко.
– Вы можете идти, Василий, – сказал Андрей, решив не реагировать на последнюю фразу своего собеседника.
Хоменко встал со стула.
– Подождите, – вдруг остановил его Тараборов, когда парень уже взялся за ручку двери.
Василий замер.
– Если я задам «правильный вопрос» – почему взорвалась установка, какой ответ вы мне дадите?
Хоменко развернулся. Затем он сделал несколько шагов и снова уселся на стул.
– Я могу лишь высказать свои предположения, – сказал Вася, глядя прямо в глаза Тараборову.
– И каковы же они?
– Я думаю, у Храмова получилось. Как я уже говорил вам ранее, взорваться с такой силой наша машина не могла. Но давайте вспомним, для чего она создавалась. Установка предназначалась для получения энергии. А много энергии – это всегда риск её внезапного высвобождения. Вот я и думаю – Храмов получил свою энергию. И она его убила, – Василий как-то нервно дёрнул подбородком. – Правда, так думаю только я. Авторитеты с этим не согласны. Яковлев, например, считает, что Храмов так и не смог осуществить «зажигание».
– А вы, значит, не любите соглашаться с авторитетами? – в голосе Андрея промелькнул намёк на одобрение.
Хоменко усмехнулся.
– Я думаю, Яковлев настаивает на таком выводе, потому что у него самого ничего не вышло. Он же не смог продолжить работу Храмова. Но, естественно, открыто спорить с таким корифеем, я не собираюсь. Во-первых, он действительно колосс в науке, а во-вторых, спорить с Иваном Андреевичем человеку моего статуса, равносильно добровольному отказу от дальнейшей карьеры в «Технологиях». А я к этому пока ещё не готов.
– И всё-таки, если только между нами…
– Видите ли, – Хоменко не дал Андрею закончить предложение, – мы же рядом находились. Фактически, в двух шагах. Установка была смонтирована в главном ангаре, а мы с Анной сидели во вспомогательном бункере. Он сильно заглублен и окон там, разумеется, нет. Потому-то мы и уцелели. Так вот, перед тем как жахнуло, ну, взорвалось, воздух наполнился гудением. Ровным таким, утробным. И звук этот был словно… – Василий посмотрел на Андрея, – я тогда сразу подумал, что заработало. Почувствовал, понимаете?
Андрей проглотил подступивший к горлу комок и кивнул.
– Минуты две гудело, а потом… бабах! И всё! – Андрею показалось, что произнося эти слова, Хоменко даже побледнел.
– Скажите, Василий, а мог кто-нибудь подстроить катастрофу? Вмешаться, испортить что-то, подкрутить? – осторожно спросил Андрей.
Хоменко удивлённо уставился на Тараборова. Так, будто тот сказал самую несусветную глупость на свете.
– Ну, нет, что вы! Там такая охрана!
– С любой охраной можно договориться…
– Вы не поняли, Андрей, – в голосе Василия на мгновение промелькнули нотки превосходства, как у человека, владеющего темой. – Там крутейшая охранная автоматика. Основанная на какой-то сверхсекретной технологии Корпорации, о которой я лично ничего не знаю. Это же «Золотая сеть»! После всех проверок и сдачи установки в эксплуатацию, без одобрения Храмова, и более того, без его личного контроля, никто и пыль с этой шайтан-машины не смог бы стереть.